Зинаида Гиппиус - Стихотворения, не вошедшие в сборники

Им на земле уж как-то скучно, душно…»

Но Дант ему ответил равнодушно:

«Нет, мне не скучно это, отчего же?

И по земле ходить люблю я тоже.

Ведь ноги-то мои, надеюсь, целы?»

— «О, совершенно! Можете вы смело

Начать прогулки с завтрашнего дня.

Но небольшие. Слушайтесь меня.

Ничем выздоровленью не мешайте.

Еще вы слабы. Лестниц избегайте».

— «Да, лестниц! Как не так!» Но лекарь вышел

И этих слов насмешливых не слышал.

Вот, наконец, опять, опять она!

Ее давно истертые ступени…

И сырость лестницы, и глубина…

Да, все, как было, все без изменений.

Боялся очень он, что не найдет

Случайно им тогда открытый ход.

Но все на месте. Только Дант не тот.

Решимостью глаза его горят,

Он бледен, и рука на перевязке,

Но шепчет про себя: «Ну, это сказки!

Я Тени помогу — на то, ведь, ад.

Пусть встанут на меня все силы ада,

Я это дело кончу — и как надо».

Вот он спускается всё ниже, ниже,

Уж скользкими становятся ступени…

Где им конец? Казалось, что он ближе.

Иль это лестница не та, и Тени

Он, по условию, внизу не встретит,

На зов — упырь какой-нибудь ответит,

Сова, иль мышь летучая?.. Их там,

И даже здесь, так много по стенам

Висит уныло головами вниз…

Приятный, нечего сказать, сюрприз!

Да всё равно, назад не подыматься,

Хоть бы пришлось на лестнице остаться!

Решимость и была награждена:

Оборвались ступени — над провалом.

В провале не-было заметно дна,

Лишь брезжила неясно серизна —

Как будто свет. И, не смутясь нимало,

Дант прыгнул к этой серости, в провал,

И очень ловко на ноги упал.

Повязка сдвинулась слегка с руки,

Но он решил, что это пустяки.

И, оглядевшись, увидал направо,

Как подворотня, низенькую дверь —

Чуть годную, пожалуй, для мышей,

Для душ бесплотных, но не для людей.

Но Дант сказал: «Уж не смешно ли, право,

Бояться узости? Прошел я в щель

Тогда, из океана… Неужель

Я не пролезу как-нибудь теперь

И в окаянную такую дверь?»

Он лег ничком, пополз… И вот, едва

Отверстия коснулась голова,

Как дверь высоко поднялась над ним

И стала дверью. Так что за порог,

Встав на ноги, шагнуть он мог.

Давно к удачам он привык своим,

И этому не очень удивился,

Как и тому, что за порогом Тень,

Знакомая, стояла перед ним.

Она — такая же, и розовело

В ней, сквозь туман, как будто бы и тело.

Дант,врадости,ейнизко поклонился,

Сказав: «Какой удачный нынче день!

Идем скорее, кончим наше дело,

Привратника я вовсе не боюсь,

Но действовать нам нужно смело,

И оба мы туда пройдем,— клянусь!

Но поспешим. Здесь длинные дороги,

А у меня еще не крепки ноги.

Вы знаете, я мог прийти сюда

Не так, как приходил тогда,

А иначе, как и другие…»— «Нет!—

Сказала Тень. — Всей силою и волей

Я требовал, чтобы земной ваш свет

Вы не покинули теперь неволей.

Вы были на краю… Я не желал —

И вас моим желаньем удержал».

— «Но почему? — сказал он беспокойно.—

А я мечтал… Рвалась душа моя

Прийти сюда скорей, и сразу, вдруг…

И к этому был очень близок я.

Иль не устроили еще тот Круг,

Где поместиться мог бы я достойно?»

Они тихонько двигались вперед,

Куда-то дальше, влево от сарая.

Там снова опустилась эта дверь,

Что вверх взлетела, Данте пропуская.

«Про этот Круг я ничего не знаю,—

Тень отвечала. — Знаю лишь одно:

В каком бы круге вы ни оказались,

В таком или другом, но все равно

Вы в этом Круге так бы и остались…

Пришедшим не как вы — запрещено

Круг, им определенный, покидать…

Вам это раньше надо было б знать.

Таких же, чтоб повсюду здесь ходили,

Из нас лишь двое: я, — да он, Виргилий».

— «Ax, вот что! Понимаю! Я вам нужен.

Я недогадлив. Право, я сконфужен.

Для этого меня в аду земном

Так бережно вы, значит, сохраняли?

Ну что ж, тем лучше, я приду потом…»

— «О Данте, Данте, вы капризны стали.

Ведь вы бы чувствовать должны прекрасно,

Что я люблю вас…» — «Да? Меня — иль предка?»

— «Нет, Данте, невозможно! Вы кокетка!

Вы избалованы, теперь мне ясно.

И все-таки вас нежно я люблю.

А споров, знайте, я не потерплю».

Но Дант уже опомнился. Смиренно

Прощения у Тени попросил.

Он неизменен. Да и неизменно

Его решенье. Полон новых сил.

Боится лишь, туда ль они идут?

Всё как-то очень незнакомо тут.

Какие-то все пустыри, пески,

Болит рука, но это пустяки.

Вдруг Тень заметила на перевязке