Саша Резина - Ты читал обо мне?

…А одна из Венеций под воду ушла точно так же- без блата- как тонет село. Со всеми дворцами.

Другу детства приснилась- сказала, что зря все мы жизнь после смерти всегда отрицали…

«Как расскажешь, что было потом?… — Увидите сами».

Ты слышишь, как осень долбит мне настойчиво душу своим долотом,-

Это небо снова дерётся с землёй дождем самурайским…

Как я оставляю на простыни змеиную шкурку Беатрис Кидо

И как понедельник-жаба кидает в лицо мне свою чешую: Давай, собирайся!

За окошком в метро- в тоннеле- как будто целое войско гремит саблями.

И мой грустный Дали, вынув нож у меня из груди, не задвинул обратно ящика…

Наступайте на хвост или за кошельком прямо в душу руками сальными-

Мне не сложно сбежать, я с восьми до двенадцати в шкурке ящерки…

Ты видишь, как полирует солнце железный забор за окном, у шлагбаума-

Это делает меч мне для схватки вечерней поднебесный мой Хаттори

Это офисный отдых кофейный, когда в хищной неге мышцы расслаблены…

И вы не спешите звонить, подумайте- крокодильчик на коммутаторе.

Ты ответь, как часто по дороге домой мой взгляд бывает по-детски испуганным?

И часто ли вообще лягушки найденные в болоте, оказываются Царевнами?

Твоя золотая девочка не любит быть такой как все, и поэтому в аквариум кухоньки-

(Полная раковина грязной посуды из-под любви…) — я ныряю рыбкой- Серебряной…

…О если бы знал ты, если бы видел, как- настоящая- смотрюсь я нелепо

Когда сижу в темноте перед разбросанными по́ полу своими помятыми шкурками…

Когда докуривает последние звёзды с ментолом ночное ехидное небо

И бросается (прямо в душу) незатушенными и несбыточными окурками..

Детка, не бойся, не важно, что правда нас учит бояться смерти

Будем мы после, как боги, — без ручки- и лучше! — ну как-нибудь- книги писать.

Бабушка-осень нам свяжет мохнатые тучки из райской шерсти,

Чтобы не мёрзли ноги у внучки, живущей на каменных небесах…

Мальчик, не бойся, ничто так, как правда, не важно без боли.

Мы пересилим, мы хватим настойки, и молния нас не проткнёт…

Мамочка-осень нашьет нам нарядов оранжевых к школе,

Чтобы учились читать, и только потом умоляли купить нам блокнот…

Мама, не бойся, порой и напившись водой, я кажусь тебе пьяной-

Просто во взрослых дети сегодня воскресли под полной луной…

Дедушка-осень укроет нас с крышей своей бородой из пушистых туманов,

Чтобы мы не замёрзли, уснув в его кресле дубовом земном…

Исписанный лист бумаги в душе на расшатанных петлях-

На двери на той беспомощно подчёркнуто «не заходить»-

Не те бестолковые письма- признанье, ответ ли, привет ли…

Не та бестолковая мудрость- счёсанная с седин.

Изломанный лист железа на небе тоски заплатой-

В рубашку зашитое солнце- прабабушкин страшный секрет!-

Не тот медальон бесполезный- своим адресатом и датой.

Не та бесполезная память, которую можно стереть.

Сорвавшийся лист- с берёзы- за май облетел свой город,

В июне подался в Питер, с июля летел только вверх..-

Не тот домосед непутёвый, которого сжёг пьяный дворник.

Не та непутёвая истина, которую Бог опроверг.

Ангельскому хору подыгрывать, глядя в квадратные троллейбусные небеса,

Или крысам, засевшим в вентиляции, играть- на одной и той же карандашной дудочке…

Не надо оставлять мне список продуктов и деньги, лучше оставь сигареты на тумбочке,

Или лучше в будний останься сам…

Как между пожелтевшими одеждами растраченных и низеньких жизней-

Меж кустов по поганой аллее пройтись v в стихах, как в царской парче пурпурной…

Это Ангел накинул ее на плечи, он же не знал, что я буду пустые души собирать по урнам,

И к тому же, что она не идет к джинсам…

Накрытая одеялами твоих крыльев, я слышу, как ты подметаешь совком мои разбросанные строчки,

И я нахожу пустые листы поутру, когда прихожу курить и пить кофе, зевая, в полинявшей пижаме…

А знаешь, я всё-таки помню, что где-то у меня, между черновиками, в столе, пылятся Скрижали

Те самые, разбитые… и сложенные по кусочку…