Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 1. Поэзия

— стихотворение «Поминки» (Смерть);

— ангел, ангелы в нескольких стихотворениях (Божественное);

— «стряхнув с себя чужую плоть…» и далее (стихотворение «О, сколько их в тумане ходит…» (Перерождение, Возрождение);

— «Такой сделал Землю художник / Все прочее сделали люди…» (Бог, Творец, творец);

— «У тела есть пределы, / У жажды тела — нет…» (Сила и Дух Творчества);

— «Вы отдали меня задешево / Знак бессмертия…» (Бессмертие художника, вечность);

— «Куст зверем кажется, а зверь — кустом…» (Пантеизм);

— «Теперь уже вне гравитации…» (Свобода, воля, эйфория);

— «Палящий зной заносит молот / на воду хрупкую в оправе тростников…» (Жизнь);

— «Приходи, / приходи в позавчера…» (Время, Вечность);

— «И тут все приходит в движение — / В движение к оцепенению…» (Жизнь — Смерть);

— «Это был последний день воды — / Первый день расплавленной пустыни…» (Жизнь — Смерть);

— «Я уже устал молчать, / Мне необходим контакт…» (Поэзия, Язык, Речь);

— «Он отделяет голос твой от тела, словно хирург…» (Музыка, Песня, Поэзия);

— «если б суметь огонь надеть, как платье…» (Поэзия);

— «Пять минут неба…» (Счастье Творчества);

— «Ален Делон не пьет одеколон…» (Жажда Любви);

— «видишь, там на горе / возвышается крест» (Бог, Творец, творец);

— «Эта музыка будет вечной, / если я заменю батарейки…» (Время, Вечность);

— «все готово, чтобы рвать ткань» (Жажда Перемен);

— «я хочу быть с тобой…» и окрест, и далее (Любовь, Смерть, Жизнь);

— «Там, где умер последний человек на земле…» (Смерть, Вечность, Страшный суд);

— «по небу Луна плывет как слеза последнего ангела…» (Конец Света);

— «Музыка — только его отраженье [ритма — Ю. К.]» (Музыка, Время);

— «умершие во сне…» и далее (Смерть, Вечность, Инобытие);

— «черные птицы слетают с Луны…» и далее (Инобытие и Жизнь);

— «мы с ним друг друга / понимаем вполне — / я и человек на Луне» (Иная Жизнь, Инобытие и Бытие);

— «но у холма нет вершины…» (Бог);

— «еще одна походка, чтобы вспомнить через годы в толпе…» (Любовь, Жизнь, Бессмертие);

— «Первобытная ночь только вверх глубока, только вниз высока…» (Вселенная, Бытие, Инобытие, Время);

— «Viva viva La revolucion!..» (Жажда перемен; Социальное — Духовное);

— «ночь по капле вытекает из водопровода…» (Время — Вечность);

— «Мы стартовали с Гагариным/ практически одновременно: / каждый — в свой космос…» (Жизнь, Бытие, Время, Бесконечность Космоса и Поэзии);

— «Мы летим с тобой / по встречной полосе, / обгоняя смерть…» (Сила Любви, Сила Творчества);

— «есть одна любовь — та, что здесь и сейчас» (Хронос и Топос Любви);

— «Спички для снега», — все стихотворение (Вечность, Время, Жизнь);

— «прикосновение холодного металла к коже» (Социальное и иное Насилие; Смерть; Несвобода и Свобода);

— «Камера пыток», — все стихотворение (Любовь);

— «уничтожить мир взрослых…» (Общество — Человек; Государство — Человек; Семья — Человек; Детство, Чистота, Добро etc);

— «рыбы в аквариуме / догадываются, / что мир не кончается стеклом / там, за стеклом — / небо рыб…» (Безграничное Бытие, Миры, Иномиры, Инобытие, Бесконечность);

— «Боль», — все стихотворение (Боль Плодотворна, Честна и Очистительна);

— «ты смотришь на Луну / и понимаешь, / что над тобою в небе / висит огромный камень» (Прозрение, Зрение Творца и творца);

— «сотни лет без собеседника…» (Абсолютное Одиночество);

— «Полиция реальности», — все стихотворение (Инобытие и Жизнь);

— «Два Бога», — все стихотворение (Социальное — Божественное; Бог и Человек);

— и др.

Ключевые образы, смыслы и концепты в поэзии Ильи Кормильцева часто образуют оппозиции, что свидетельствует, скорее, не о парадоксальности его мироощущения, а о способности поэта видеть и различать белое и серое, черное и бурое, социальное и человеческое, Божественное и низкое, Прекрасное и Безобразное (в социально-государственном отношении), Вечное и Временн о е, бесконечное и конечное, очевидное и тайное, непознаваемое, невыразимое — то, что порождает боль. Боль, по Илье Кормильцеву, — есть главный (как любовь, смерть и жизнь) двигатель Вселенной.

Есть ли в стихах И. Кормильцева провокативность? Эпатаж? Экстремизм? Ультракультурологичность? Вообще — борьба? Борьба борьбы с борьбой (по Ю. Ковалю)? С позиции обывателя, все названное — присутствует в поэтических текстах И. Кормильцева, как и в стихах любого крупного поэта. И. Кормильцев — поэт крупный (по М. Цветаевой, большой поэт — это большой человек [или — великий] пишущий стихи) и мужественный, почти одиночка в глухих восьмидесятых: он не борется ни с кем и ни с чем — он как поэт противостоит пошлости, ментальной лености, повальной социологичности и идеологичности толпы: Поэт и Толпа. Не Чернь, как у Пушкина, но толпа в объеме и качестве преувеличенной, катастрофически размножившейся черни. И. Кормильцев — поэт благородный: любви и Бога в его поэзии больше всего остального; а любовь и Бог тянут за собой — в душу — и Дух, и Время, и Красоту, и Бессмертие, — Бессмертие, — бессмертие не творца, но творения.