Велимир Хлебников - Творения

Как стадо овец мирно дремлет,
Так мирно дремлют в коробке
Боги былые огня — спички, божественным горды огнем.
Капля сухая желтой головки на ветке,
Это же праотцев ужас —
Дикий пламени бог, скорбный очами,
В буре красных волос.
Молния пала на хату отцов с соломенной крышей,
Дуб раскололся, дымится,
Жены и дети, и старцы, невесты черноволосые,
Их развевалися волосы, —
Все убегают в леса, крича, оборачиваясь, рукой подымая до неба,
На острые зубы зверя лесного, гадов шипящих укус,
Как обед для летучего гнуса.
Дико пещера пылает:
Золото здесь, зелень и синь горят языками.
Багровый, с зеленью злою
Взбешенных глаз в красных ресницах,
Бог пламени, жениной палкой побитый,
Машет дубиной корявой, гнев на селе срывает.
Соседи бросились грабить село из пещер.
Копья и нож, крики войны!
Клич «С нами бог!»,
И каждый ворует у бога
Дубину и длинные красные волосы.
«Бог не с нами!» — плачут в лесу
Деревни пылавшей жильцы.
Как волк, дико выл прадед,
Видя, как пеплом
Становится хижина.
Только угли горят и шипят.
Ничего уже больше, горка золы.
Смотрят глазами волков
Из тьмы. Плачь, жена!
Нет уже хижины милой
Со шкурами, удочками, копьями
И мясом оленей, прекрасным на вкус.
В горы бежит он проворно, спасаясь.
А сыны «Мы с нами!»
Запели, воинственные,
И сделали спички,
Как будто. и глупые —
И будто божественные,
Молнию так покорив,
Заперев в узком пространстве.
«Мы с нами!» — запели сурово они,
Точно перед смертью.—
Ведайте, знайте: «Мы с нами!»
Сделали спички —
Стадо ручное богов,
Огня божество победив.
Это победа великая и грозная.
К печке, к работе
Молнию с неба свели.
Небо грозовое, полное туч, —
Первая коробка для спичек,
Грозных для мира.
Овцы огня в руне золотом
Мирно лежат в коробке.
А раньше пещерным львом
Рвали и грызли людей,
Гривой трясли золотой.
А я же, алчный к победам,
Буду делать сурово
Спички судьбы,
Безопасные спички судьбы!
Буду судьбу зажигать,
Разум в судьбу обмакнув.
«Мы с нами!» — Спички судьбы.
Спички из рока, спички судьбы.
Кто мне товарищ?
Буду судьбу зажигать,
Сколько мне надо
Для жизни и смерти.
Первая коробка
Спичек судьбы —
Вот она! Вот она!

Люди! Над нашим окном
В завтрашний день
Повесим ковер кумачовый,
Где были бы имена Платона и Пугачева.
Пророки, певцы и провидцы! *
Глазами великих озер *
Будем смотреть на ковер,
Чтоб большинству не ошибиться!

Хотите ли вы
Стать для меня род тетивы
Из ваших кос крученых?
На лук ресниц, в концах печеный,
Меня стрелою нате,
И я умчусь грозы пернатей.

Тайной вечери глаз * знает много Нева,
Здесь спасителей кровь причастилась вчера
С телом севера, камнем булыжника.
В ней воспета любовь отпылавших страниц.
Это пеплом любви так черны вечера
И рабочих и бледного книжника.
Льется красным струя,
Лишь зажжется трояк *
На усталых мостах.
Трубы ветра грубы,
А решетка садов стоит стражей судьбы.
Тайной вечери глаз знает много Нева
У чугунных коней, у широких камней
Дворца Строганова.

Девушки, те, что шагают
Сапогами черных глаз
По цветам моего сердца.
Девушки, опустившие копья
На озера своих ресниц.
Девушки, моющие ноги
В озере моих слов.

Люди! Утопим вражду в солнечном свете!
В плаще мнимых звезд ходят — я жду —
Смелых замыслов дети,
Смелых разумов сын.

Помимо закона тяготения
Найти общий строй времени,
Яровчатых солнечных гусель * , —
Основную мелкую ячейку времени и всю сеть.

Как хижина твоя бела!
С тобой я подружился!
Рука морей нас подняла
На высоту, чтоб разум закружился.
Иной открыт пред нами выдел.
И, пьяный тем, что я увидел,
Я Господу ночей готов сказать:
«Братишка!» —
И Млечный Путь
Погладить по головке.
Былое — как прочитанная книжка.
И в море мне шумит братва,
Шумит морскими голосами, И в небесах блестит братва
Детей лукавыми глазами.
Скажи, ужели святотатство
Сомкнуть, что есть, в земное братство?
И, открывая умные объятья,
Воскликнуть: «Звезды — братья! Горы — братья! Боги — братья!»
Сапожники! Гордо сияющий
Весь Млечный Путь —
Обуви дерзкой дратва.
Люди и звезды — братва!
Люди! Дальше окоп
К силе небесной проложим.
Старые горести — стоп!
Мы быть крылатыми можем.
Я, человечество * , мне научу
Ближние солнца честь отдавать!
«Ась, два», — рявкая солнцам сурово.
Солнце! Дай ножку!
Солнце! Дай ножку!
Загар лица, как ветер, смугол,
Синел морской рубашки угол.
Откуда вы, моряк?
Где моря широкий уступ
В широкую бездну провалится,
Как будто казнен Лизогуб *
И где-то невеста печалится.
И воды носятся вдали,
Уж покорены небесами.
Так головы, казненные Али * ,
Шептали мертвыми устами
Ему, любимцу и пророку,
Слова упорные: «Ты — бог» —
И медленно скользили по мечу,
И умирали в пыли ног,
Как тихой смерти вечеря * ,
Когда рыдать и грезить * нечего.
И чокаясь с созвездьем Девы *
И полночи глубокой завсегдатай,
У шума вод беру напевы,
Напевы слова и раскаты.
Годы прошедшие, где вы?
В земле нечитаемых книг!
И пело созвездие Девы:
«Будь, воин, как раньше, велик!»
Мы слышим в шуме дальних весел,
Что ужас радостен и весел * ,
Что он — у серой жизни вычет
И с детской радостью граничит.