Джордж Байрон - Корсар

Дорогой Мур, посвящаю вам это произведение, последнее, которым я обременю терпение публики [2] …посвящаю вам это произведение, последнее, которым я обременю терпение публики… — Байрон тогда предполагал, что «Корсар» будет его последним произведением. и вашу снисходительность, замолкая на несколько лет. Поверьте, что я с восторгом пользуюсь случаем украсить мои страницы именем, столь прославленным как твердостью политических принципов его носителя, так и общепризнанными многообразными талантами его. Поскольку Ирландия числит вас в рядах испытаннейших своих патриотов и чтит вас, бесспорно, первым из своих бардов, а Британия повторяет и подтверждает эту оценку, — позвольте тому, кто считает потерянными годы, предшествовавшие знакомству с вами, присоединить скромное, но искреннее свидетельство дружбы к голосу нескольких народов. Это по крайней мере докажет вам, что я не забыл радости общения с вами и не отказался от надежды возобновить его, когда ваш досуг и ваше желание побудят вас вознаградить друзей за слишком долгую разлуку с вами. Ваши друзья говорят, — и я уверен в этом, — что вы заняты созданием поэмы, действие которой происходит на Востоке; [3] …Вы заняты созданием поэмы, действие которой происходит на Востоке… — Поэт Томас Мур в этот период писал поэму «Лалла Рук». никто не мог бы сделать это лучше вас. Там вы должны найти несчастия вашей родины, [4] Там вы должны найти несчастия вашей родины… — Байрон, проводя параллель между странами Востока и Ирландией, подчеркивает фактически ее бесправное положение: с 1 января 1801 г. на основе «Акта об унии» Ирландия была лишена самоуправления. пламенное и пышное воображение ее сынов, красоту и чувствительность ее дочерей; когда Коллинз [5] Коллинз, Уильям (1720–1756) — английский поэт, автор «Восточных эклог» и «Од». дал своим ирландским эклогам название «восточных», он сам не знал, насколько верно было, хотя бы отчасти, его сопоставление. Ваша фантазия создает более горячее солнце, менее мглистое небо; но вы обладаете непосредственностью, нежностью и своеобразием, оправдывающими ваши притязания на восточное происхождение, которое вы один доказываете убедительнее, чем все археологи вашей страны.

Нельзя ли прибавить мне несколько слов о предмете, о котором, как принято всеми думать, говорят обычно пространно и скучно, — о себе? Я много писал вполне достаточно печатал, чтобы оправдать и более долгое молчание, чем то, которое предстоит мне; во всяком случае я намерен в течение нескольких ближайших лет не испытывать терпения «богов, людей, столбцов журнальных». Для настоящего произведения я избрал не самый трудный, но, быть может, самый свойственный нашему языку стихотворный размер — наше прекрасное старое, ныне находящееся в пренебрежении, героическое двустишие. Спенсерова строфа, возможно слишком медлительна и торжественна для повествования, хотя, должен признаться, она наиболее приятна моему слуху. Скотт — единственный в нашем поколении, кто смог полностью восторжествовать над роковой легкостью восьмисложного стиха, и это далеко не маловажная победа его плодовитого и мощного дарования. В области белого стиха Мильтон, [6] Мильтон, Джон (1608–1674) — английский поэт, публицист, политический деятель, автор эпических поэм «Потерянный рай» и «Возвращенный рай». Томсон [7] Томсон, Джеймс (1700–1748) — английский поэт, автор поэм «Времена года», «Замок праздности» и др. и наши драматурги сверкают, как маяки над пучиной, но и убеждают нас в существовании бесплодных и опасных скал; на которых они воздвигнуты. Героическое двустишие конечно, не очень популярная строфа, но так как я никогда не избирал тех или других размеров, чтобы угодить вкусам читателя, то и теперь вправе отказаться от любого из них без всяких излишних объяснений и еще раз сделать опыт со стихом, которым я до сих пор не написал ничего, кроме произведений, о напечатании которых я не перестаю и не перестану сожалеть.

Что касается самой этой повести и моих повестей вообще, — я был бы рад, если б мог изобразить моих героев более совершенными и привлекательными, потому что критика высказывалась преимущественно об их характерах и делала меня ответственным за их деяния и свойства, как будто последние были моими личными.