Ольга Афраймович: Сборники стихов

Краткосрочно затишье у смуты,
Жизни час — тем цветам на столе,
Ежезимне — вздыхать по кому-то,
Ежевесно — изменой болеть...
Впрочем, кто говорит про измену?
Неизменно творя произвол,
Я вдыхаю разреженный воздух — подменный! —
В нем дыхания нет твоего.
Одиночество небезысходно —
Ни печали, ни гнева, ни зла.
Только даже у самых свободных
В мире делится все пополам!
Впрочем, верую — верят же дети —
В нахождение двух половин...
Вероятно, в каком-нибудь прошлом столетьи
Задыхался и ты без любви.
Знаю, скоро ты сгинешь в пустыне,
Если так — я сильнее тебя.
За беспечную эту гордыню
Все задетые мною скорбят,
Впрочем, страшно ли быть неугодной?
Слишком поздно — себе изменять,
Я дышу этим воздухом — резким, холодным —
Значит, время не судит меня.
Тишина — только смуты изнанка,
Жизни час — тем цветам на столе,
Называют отныне беглянкой —
А беглянок не чтут на земле...
Впрочем, кто говорит про измену?
Неизменно творя произвол,
Я вдыхаю разреженный воздух — подменный! —
В нем дыхания нет твоего.

В рыке рыси раненой
Нет нытья — житья осколок:
Быть тебе украденной,
Дольний твой недолог
Путь — вокруг да около,
Пуще майся — пообтешут,
Уж тебя потрогают,
Уж тебя почешут,
По рукам, да по глазам
Прутья хлестче, да с оттяжкой,
По следам — по полосам —
Не тебя, бродяжку,
Прочитают голосом
Светлым, будто и нездешним...
Что ж, кудрявым волосом,
Жалобой потешной
Умилила — досыта?
Рыка моего не слышно! —
Пропадет ведь пропадом
Мой осколок лишний.

Живая — открытая рана,
Живая — измученный бес,
Глядящий отчаянно-странно
Из тела, бескровного, бес-
телесного даже, немого,
Беспомощного, все в обрез
Дано. Но живого, живого! —
Как мой кровоточащий бес.
Живая — без сна и молитвы,
Живая — за шаг до любви,
Как будто грядущие битвы
Знакомы до боли — зови:
Я нежностью все затопила,
Я ровня, я злая оса
Твоей ностальгии, я сила...
Живая — за шаг до конца.

Так осторожна, чтоб самой
До времени не пробудиться —
Не прикоснусь живой рукой:
Сорваться — только опалиться.
Так терпелива, чтоб самой
До времени не закружиться —
Еще не грежу высотой:
Сорваться — только расшибиться.
Так иронична, чтоб самим
Терпением не возгордиться —
Томлюсь над родником сухим:
Сорваться — только утолиться.
Так невесома, чтобы мной,
Нелегковесной, не прельститься —
Мне узелок нести одной:
Сорваться — только разлучиться.

Случайные, нелепые слова
Лепечутся вошедшими в немилость:
Топор. Приговоренной, голова
Должна была скатиться. И скатилась.
Но я-то до сих пор еще жива?
Предсказанное впрок — осуществилось —
А я-то до сих пор еще жива!
Так дышится теперь, как отжила
Та женщина, терзаемая мною —
Печальна, беззащитна и мила...
- Земная ты, и я тебя не стою —
Твой взгляд уже теряют зеркала,
А я не пожалею, не прикрою
Кусками ткани мертвого стекла.
Лукавить не посмею — не со зла
Не прячу — потому, что замечаю,
Что снова разбиваюсь пополам,
И в новом отраженьи оживает
Бесстрашна, горделива и светла —
Другая. Я почти ее не знаю,
И в новом отражении — светла.

Лица не помню: разные черты,
Как близишься, на свете проступают.
Я вижу новый сон — в беспамятстве, как ты, —
И каждый предыдущий забываю.
Избавленной от прошлого вполне
Мерещится при соприкосновеньи:
Две тени в пустоте, в дорожном полусне —
Нездешнее бездомное мгновенье.
Тогда иду, не ведая пути,
Попутчика в лицо не узнавая,
И новые слова хочу произнести,
Но каждое до времени растает.
Напомнишь ли: предчувствием беды
Еще вчера мне виделось сближенье?
Но ты забыл мои вчерашние черты,
Насмешливостью пряча удивленье.

Из сна в другой — а снится, что проснулся, —
Запутались волокна тонкой пряжи,
Забылся, заблудился, не вернулся —
Твой ангел ничего тебе не скажет.
Урывки сна — растерзанные клочья,
Бессонница: на лбу и пальцах сажа...
Ты можешь спать спокойно этой ночью —
Твой ангел ничего тебе не скажет.
Держите чутко ушки на макушке:
Такие откровения — не лажа,
Храните просветленных под подушкой...
Но ангел ничего тебе не скажет.