Джордж Байрон: Паломничество Чайльд-Гарольда

Но, близящихся бед не сознавая,
Еще Севилья пляшет и поет,
Веселая, беспечная, живая.
Тут патриотам их страна не в счет!
Воркуют лютни, барабан не бьет,
Над всем царит веселье молодое,
Разврат свершает поздний свой обход,
И Преступленье крадется ночное
Вдоль стен, дряхлеющих в торжественном покое.

Не то крестьянин. С бледною женой
Он тужит днем, ночей не спит в печали.
Их виноградник вытоптан войной,
В селе давно фанданго не плясали.
Звезда любви восходит, но едва ли
Раздастся дробь веселых кастаньет.
Цари, цари! Когда б вы только знали
Простое счастье! Смолк бы гром побед,
Не стал бы трубный зов предвестьем стольких бед.

Какою ныне песней оживляет
Погонщик мулов долгий переход?
Любовь ли, старину ли прославляет,
Как славил их, когда не знал забот?
Нет, он теперь «Viva el Rev» [49] Да здравствует король! (исп.). Точнее «Да здравствует король Фердинанд VII» — пароль-лозунг, которым испанские патриоты выражали, свое доверие Фердинанду VII — сыну отрекшегося от престола Карла IV. поет,
Но вдруг, Годоя [50] Годой, Мануэль (1767–1851) — испанский временщик; при Карле IV фактически управлял страной. вспомнив, хмурит брови
И Карла рогоносного клянет,
А с ним его Луизу, [51] …Карла рогоносного клянет, // А с ним его Луизу… — В годы правления Карла IV (1748–1819), страдавшего слабоумием, власть принадлежала придворной клике, которую возглавляли испанская королева Мария-Луиза и ее фаворит Годой. в чьем алькове
Измена родилась, алкающая крови.

Среди равнины голой, на скале
Чернеют стены мавританских башен,
Следы копыт на раненой земле,
Печать огня на черном лике пашен.
Здесь орды вражьи, грозен и бесстрашен,
Андалусийский селянин встречал, [52] Здесь орды вражьи… // Андалусийский селянин встречал… — В горах Сьерра-Морена, в Андалусии, значительная часть крестьян участвовала в партизанской войне против французских захватчиков.
Здесь кровью гостя был не раз окрашен
Его клинок, когда на гребнях скал
Драконьи логова он дерзко штурмовал.

Здесь, не надев на шляпу ленты красной, [53] Здесь, не надев на шляпу ленты красной… — Красную кокарду носили испанские патриоты, которые требовали возвращения испанского короля Фердинанда VII, отрекшегося от престола по требованию Наполеона в пользу его брата Жозефа.
Не смеет появиться пешеход.
Когда ж дерзнет, раскается несчастный,
То будет знак, что он не патриот.
А нож остер, он мимо не скользнет.
О Франция, давно бы ты дрожала,
Когда б имел хоть ружья здесь народ,
Когда б от взмаха гневного кишкала
Тупели тесаки и пушка умолкала.

С нагих высот Морены [54] С нагих высот Морены… — Байрон проезжал через горы Сьерра-Морена до вторжения войск захватчиков, но население уже приготовилось к сопротивлению. «Были укреплены все проходы, через которые я проезжал на пути в Севилью», — уточняет он в примечании к данной строфе. в хмурый дол
Стволы орудий смотрят, выжидая.
Там бастион, тут ямы, частокол,
Там ров с водой, а там скала крутая
С десятком глаз внимательных вдоль края,
Там часовой с опущенным штыком,
Глядят бойницы, дулами сверкая,
Фитиль зажжен, и конь под чепраком,
И ядра горками уложены кругом.

Заглянем в день грядущий: кто привык
Ниспровергать одним движеньем троны,
Свой жезл подняв, задумался на миг, —
Лишь краткий миг он медлил, изумленный.
Но вскоре вновь он двинет легионы,
Он — Бич Земли! — на Западе воскрес.
Испания! Ты узришь гнев Беллоны,
И грифы галла ринутся с небес,
Чтоб кинуть тысячи сынов твоих в Гадес.

Ужель вам смерть судьба определила,
О юноши, Испании сыны!
Ужель одно: покорность иль могила,
Тирана смерть иль гибель всей страны?
Вы стать подножьем деспота должны!
Где бог? Иль он не видит вас, герои,
Иль стоны жертв на небе не слышны?
Иль тщетно все: искусство боевое,
Кровь, доблесть, юный жар, честь, мужество стальное!

Не оттого ль, для битв покинув дом,
Гитару дочь Испании презрела,
Повесила на иву под окном
И с песней, в жажде доблестного дела,
На брань с мужами рядом полетела. [55] …Дочь Испании…. с мужами рядом полетела. — Среди защитников города: Сарагосы во время осады мужеством и отвагой прославилась девушка Августина, прозванная Сарагосой.
Та, кто, иголкой палец уколов
Или заслышав крик совы, бледнела,
По грудам мертвых тел, под звон штыков,
Идет Минервой там, где дрогнуть Марс готов.