Константин Бальмонт - Полное собрание стихотворений

За нами – пожар,
Мой белый брат,
Мой белый брат.
Последний пожар
Зловражеских чар.
Отошедший чад.

Пред нами – Сион,
Мой белый брат,
Мой белый брат.
Весь мир освящен,
Мы – в Нем, в нас – Он
Град двенадцати врат.

Как мне легко,
О, путь серебра,
Моя белая сестра.
Мы были глубоко,
Воспарили высоко,
Моя белая сестра.

Там где пиршествуют Ангелы, где пирует Дух
Святой,
Там где в синем светит ладане огнь
червонно-золотой,
Там где кедрами Ливанскими нам упрочен
потолок,
Где, являя изобилие, смотрит лилия в поток,
Где любому сотрапезнику умащенья есть в ларцах,
Где в глаза былому безднику смотрят вестники
в венцах,
Где с восторженностью жаркою вечно вновь глядят
глаза,
Где вменилась в перстни яркие грозовая бирюза,
Где завесы златотканныс весь являют звездный свод,
Где летает птица странная и всегда к весне зовет,
Где покуда всяк обедает, вечно музыка слышна,
А никто-никто не ведает, чей напев и чья струна,
Я иду, и в светы пирные я веду тебя сестра,
И венец твой – злат-сапфировый, башмачок —
из серебра.

Звездники звездозаконники,
Божией воли влюбленники
Крестопоклонники,
Цветопоклонники,
Здесь в Вертограде мы все
В невыразимой красе.

Бездники, стали мы звездники,
В Вечери мы сотрапезники,
Цветопоклонники,
Звездозаконники,
Хлеб и вино – в хоровом,
Во всеокружном поем.

Мы найдем в нашем тереме светлый покой,
Где игрою столетий украшены стены,
Где лишь сказкою, песнею стали измены,
Чтоб за мигом был миг, за восторгом другой.

Я тебе загляну в бесконечную душу,
Ты заглянешь в мою, как взглянула б в окно,
Мы поймем, что слияние нам суждено,
Как не может волна не домчаться на сушу.

Ты мне скажешь: «Мой милый! Наряд приготовь».
На тебя я надену нетленное платье.
Я тебя заключу – заключаю в объятья,
Мы найдем – мы нашли – в нашем сердце – любовь.

Прости, Солнце, прости. Месяц, Звезды ясные,
простите,
Если что не так я молвил про волшебность Корабля,
Если что не досмотрел я, вы меня уж просветите,
Ты прости мои роспевцы. Мать моя, Сыра Земля.

Может, я хожденье в слове и постиг, да
не довольно,
Может, слишком я в круженьи полюбил одну
сестру,
Как тут быть мне, я не знаю, сердце плачет
богомольно,
Но не всех ли я прославлю, если ей цветы сберу.

Солнце, Месяц, Звезды ясны, Мать Земля, меня
простите,
Лен в полях я возращаю, дам обильно коноплю,
А моя сестра сумеет из цветочков выткать нити,
И сплетет нам белый парус с голубым цветком
«Люблю».

Три ипостаси душ познавшие, борцы,
И вскипы снов Их три Три лика душ, не боле.
Сплетаясь, свет и тьма идут во все концы,
Но им в конце концов – разлука, поневоле.

Сплетаются они, целуются они,
Любовные ведут, и вражеские речи,
Но вовсе отойдут от сумраков огни,
Увидев целиком себя в последней встрече.

Познавшие, когда из этой смены дней
Уходят, к ним идут три духа световые,
С одеждою, с водой, с огнем – к душе, и ей
Указывают путь в Чертоги Мировые.

Борцы, уйдя из дней, встречают тех же трех,
Но демоны еще встают с жестоким ликом,
И нет одежд, шипит вода с огнем, и вздох,
И снова путь, борьба меж пением и криком.

А вскипы снов, уйдя, вступают в темный строй,
Лишь кое-где горит созвездной сказки чара,
И снова сны кипят, вскипают волей злой,
И будут так до дня всемирною пожара.

Три ипостаси душ, и две их, и одна,
Отпрянет свет от тьмы, и вызвездятся духи,
А сонмы тел сгорят. Всемирная волна
Поет, что будет «Вновь». Но песня гаснет
в слухе.

Разлив зари вечерней отходит на отлив,
На стебле, полном тернии, червонный цвет красив,
Багряные туманы плывут над морем нив.

Среди колосьев желтых – как очи, васильки,
И маки – побережье разлившейся реки,
Чьи воды зрелость злаков, чьи воды – широки.

Концов Земли – четыре, и Ад, и Раи, всех шесть,
Концов Земли – четыре, на каждом Ангел есть,
А всех их в светлом мире, как звезд ночных,
не счесть.

Четыре шестикрылых ток ветров стерегут,
На дремлющих могилах – цветы, и там, и тут,
Нас всех молитвы милых от тьмы уберегут.