Звук множит бестолочь голов
И гложет огненное сердце;
И в звуках нет толковых слов;
Здесь не найдешь единоверца;
Из мысли: вылетят орлы;
Из сердца: выйдет образ львиный;
Из воли: толстые волы…
Из звука: мир многоединый.
Тот, звуковой, – во все излит;
Та, звуковая, – золотая;
И этот – камень лазулит;
И этот – пламенная стая.
– Над златокарей згой
Град Гелиополь: дева Отис,
Милуясь лепетной серьгой,
Целует цветик, миозотис;
Рогами гранными, как черт,
Туда – в века, в лазури-ляпис —
Граниторозовый простерт
В нее влюбленный, странный Апис.
У этой —
– Вытечет титан,
Златотоловый, змееногий;
Отзолотит в сырой туман:
И – выгорит, немой и строгий;
Седое облако висит
И, молний полное, блистает,
Очами молний говорит,
Багровой зубриной слетает,
Громове тарарахнув в дуб
Под хохотом Загрея-Зевса…
Вот этот вот: он – туп, как… пуп:
Прочел – приват-доцента Гревса…
И дирижирует: Главач. [38]
И дирижирует: Сафонов… [39]
И фанфаронит: часто – врач;
И солдафонит: каста «фонов»;
Интерферируя наш взгляд
И озонируя дыханье,
Мне музыкальный звукоряд
Отображает мирозданье —
От безобразий городских
До тайн безобразий Эреба,
До света образов людских
Многообразиями неба;
Восстонет в ночь эфирный над,
В зонах гонит бури знаков:
Золотокосых Ореад,
Златоколесых зодиаков…
……………………………….
Стой – ты, как конь, заржавший стих —
Как конь, задравший хвост строками —
Будь прост, четырехстопен, тих:
Не топай в уши мне веками;
Ведь я не проживу ста лет…
Я – вот… Я – здесь: студент московский,
Я – на подъезде…
Люстры свет.
И – Алексей Сергеич П-овский…
И – сердца бег, и – сердца стук.
Сердца – бегут; на звуки… Верьте, —
В субботу вечером наш круг
На Симфоническом концерте…
Проходят, тащатся, текут;
Вокруг – шпалеры кавалеров:
Купцов, ученых, мильонеров
(Седых, муругих, пегих, серых!);
Марковников профессор – тут;
Бурбон… И – рой матрон «мегерых»,
И – шу-шу-шу, и – ша-ша-ша,
И – хвост оторван: антраша…
Багровая профессорша;
За ней в очках профессор тощий
Несет изглоданные мощи
И – злое, женино, боа;
Вот туалет Минангуа: [40]
Одни сплошные валансьены;
И – тонкий торс; и юбка «клошь», —
Не шумно зыблемая рожь,
Не шумно зыблемые пены;
Блистая ручкой костяной,
Взлетает веер кружевной…
О, эти розовые феи!..
О, эти голубые!.. Ишь —
Красножилетые лакеи
Играют веером афиш.
Графиня толстая. Толстая,
Уж загляделась в свой лорнет…
Выходит музыкантов стая;
В ней кто-то, лысиной блистая,
Чихает, фраком отлетая,
И продувает свой кларнет…
Возня, переговоры… Скрежет:
И трудный гуд, и нудный зуд —
Так ноет зуб, так нудит блуд…
Кто это там пилит и режет?
Натянуто пустое дно, —
Долдонит бебень барабана,
Как пузо выпуклого жбана:
И тупо, тупо бьет оно…
О, невозможные моменты:
Струнят и строят инструменты…
Вдруг!..
Весь – мурашки и мороз!
Между ресницами – стрекозы!
В озонных жилах – пламя роз!
В носу – весенние мимозы!
Она пройдет – озарена:
Огней зарнёй, неопалимей…
Надежда Львовна Зарина
Ее не имя, а – «во-имя!..»
Браслеты – трепетный восторг —
Бросают лепетные слезы;
Во взорах – горний Сведенборг;
Колье – алмазные морозы;
Серьга – забрежжившая жизнь;
Вуаль провеявшая – трепет;
Кисей вуалевая брызнь
И юбка палевая – лепет;
А тайный розовый огонь,
Перебегая по ланитам
В ресниц прищуренную сонь,
Их опаливший меланитом, —
Блеснет, как северная даль,
В сквозные, веерные речи…
Летит вуалевая шаль
На бледнопалевые плечи.
И я, как гиблый гибеллин,
У гвельфов ног, – без слов, без цели:
Ее потешный палладии…
Она – Мадонна Рафаэля!
Пройдет, – мы, вспыхнувши, вздохнем,
Идиотически ослабнем…
Пройдет с раскосым стариком,
С курносым, с безволосым бабнем —
Пройдет, и сядет в первый ряд,
Смеясь без мысли и без речи ; [41]
И на фарфоровые плечи,
Переливаясь, бросят взгляд —
Все электрические свечи.
И ей бросает оклик свой —
Такой простой, – Танеев-мейстер; [42]
Биноклит в ложе боковой
Красавец обер-полицмейстер. [43]
Взойдет на дирижерский пульт,
Пересекая рой поклонов,
Приподымая громкий культ,
Ее почтенный жрец, – Сафонов:
Кидаясь белой бородой
И кулаками на фаготы, —
Короткий, толстый и седой, —
Он выборматывает что-то;
Под люстры палочкой мигнув, [44]
Душой, манжетом, фалдой, фраком
И лаком лысины метнув, —
Валторну поздравляет с браком;
И в строгий разговор валторн
Фаготы прорицают хором,
Как речь пророческая Норн,
Как каркнувший Вотанов ворон;
А он, подняв свою ладонь
В речитативы вьолончеля:
– «Валторну строгую не тронь:
Она – Мадонна Рафаэля!»
И после, из седых усов
Надувши пухнущие губы
На флейт перепелиный зов, —
Приказ выкидывает в трубы;
И под Васильем Ильичом,
Руководимые Гржимали, [45]
Все скрипоканты провизжали,
Поставив ноги калачом.
Читать дальше