Федор Тютчев - Том 2. Стихотворения 1850-1873

Выражением веры в то, что «спасение возможно на религиозной почве», считал последнее четверостишие и П. Исаев в статье «Религиозные мотивы в творчестве Ф. И. Тютчева (по поводу 40-летия со дня смерти)» // Рязанские епархиальные ведомости, 1913. № 13–14. С. 527–536; № 15. С. 567–570.

Заслуживает внимания указание современного исследователя М. М. Дунаева на характер прочтения понятия «свобода» в тютчевском стихотворении: «Следует с определенностью сказать, что поэт имеет в виду не ту свободу, которую заидеологизированное сознание большинства связывает со стереотипом «революционной борьбы» — к революции у Тютчева было неизменное неприятие — Тютчев ведет речь о Свободе в высшем, религиозном понимании, что и раскрывается далее в его стихах» (Дунаев М. М. Православие и русская литература: Учеб. пособие для студентов духовных академий и семинарий. В 6-ти ч. М., 1997. Ч. II. С. 399) ( А. М. ).

Автографы (3) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 3, 4; Альбом Тютч. — Бирилевой.

Первая публикация — РБ. 1858. Ч. II. Кн. 10. С. 3. Вошло в Изд. 1868. С. 175; Изд. СПб., 1886. С. 222; Изд. 1900. С. 224.

Печатается по автографу РГАЛИ. См. «Другие редакции и варианты». С. 289 * .

Первый автограф РГАЛИ (л. 3) написан карандашом на обороте листа с перечнем почтовых станций и дорожных расходов по пути из Овстуга в Москву. Почерк неровный, написание некоторых букв выдает дорожную тряску. Начиная с 9-й строки, со слов «птиц не слышно боле», текст дописан рукой дочери поэта М. Ф. Тютчевой. Ею же сделана пояснительная помета на фр. яз.: «Написано в коляске на третий день нашего путешествия». Второй автограф РГАЛИ (л. 4) беловой. В третьем автографе из Альбома Тютч. — Бирилевой перед текстом дата на фр. яз. рукой Эрн. Ф. Тютчевой: «22 августа 1857». В автографах представлены варианты 3-й строки: карандашный автограф РГАЛИ — «Весь день стоит как бы хрустальный», этот же вариант в автографе из Альбома Тютч. — Бирилевой , беловой автограф РГАЛИ — «Прозрачный воздух, день хрустальный».

В РБ 3-я строка печатается по варианту белового автографа РГАЛИ, в последующих изданиях — по варианту чернового автографа РГАЛИ и автографа из Альбома Тютч. — Бирилевой.

Датируется согласно помете Э. Ф. Тютчевой в автографе из Альбома Тютч. — Бирилевой 22 августа 1857 г.

И. С. Аксаков полагал, что в этом стихотворении ярко проявляется тютчевское «умение передавать несколькими чертами всю целостность впечатления, всю реальность образа»: «Здесь нельзя уже ничего прибавить; всякая новая черта была бы излишня. Достаточно одного этого «тонкого волоса паутины», чтоб одним этим признаком воскресить в памяти читателя былое ощущение подобных осенних дней во всей его полноте» ( Биогр. С. 90–91).

Л. Н. Толстой отметил стихотворение буквой «К.!» (Красота!) ( ТЕ. С. 147). Особое внимание он обратил на эпитет «праздной». 1 сентября 1909 г. Толстой в разговоре с А. Б. Гольденвейзером, вспомнив строки: «Лишь паутины тонкий волос // Блестит на праздной борозде», заметил: «Здесь это слово «праздной» как будто бессмысленно и не в стихах так сказать нельзя, а между тем, этим словом сразу сказано, что работы кончены, все убрали, и получается полное впечатление. В уменье находить такие образы и заключается искусство писать стихи, и Тютчев на это был великий мастер» (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. М., 1959. С. 315). Чуть позже, 8 сентября, беседуя с В. Г. Чертковым, писатель вернулся к этому стихотворению и сказал: «Мне особенно нравится «праздной». Особенность поэзии в том, что в ней одно слово намекает на многое» ( Толстой в восп. С. 63).

В. Ф. Саводник причислил стихотворение «к лучшим образцам объективной лирики Тютчева» и отметил, что оно «очень типично для тютчевской манеры изображения природы. Объективность, полная простота, точность и меткость эпитетов, иногда совершенно неожиданных («хрустальный» день), уменье схватить мелкую, но характерную для изображаемого момента черту («паутины тонкий волос»), и вместе с тем передать и общее впечатление, — чувство светлого спокойствия, безмятежной покорности, — вот главнейшие черты, характеризующие художественные приемы Тютчева. Линии его рисунка удивительно просты и благородны, краски неярки, но мягки и прозрачны, и вся пьеса производит впечатление мастерской акварели, тонкой и изящной, ласкающей глаз гармоническим сочетанием красок» ( Саводник. С. 172–173).

Анализируя стихотворение, Д. С. Дарский писал: «Здесь момент прощальной ясности и отдыха перед недалекой кончиной. Еще сохраняется крепость сил, но сборы в путь уже окончены. Наступило освобождение от истомы жизни; не жаль роскоши лета, порваны связи, и кругом расширился выход» ( Дарский. С. 64) ( А. Ш. ).