Федор Тютчев - Том 6. Письма 1860-1873

Vous aurez appris, je suppose, le malheur qui a frappé les pauvres Délianoff * . — On est toujours étonné de ces contresens — comme si on était dans le secret du sens véritable des choses et des événements.

Au revoir donc, à bientôt, ma fille chérie. Mille tendresses à grand-maman, qui, j’espère, a cessé de me chercher en Sibérie * . Bien des amitiés aussi à la tante et au cher Ник<���олай> Васильич.

Tout à toi.

С.-Петербург. Среда. 3 июня

Я еду к вам, моя милая дочь, еду — не могу еще точно назвать день, но знаю наверное, что на будущей неделе. Самое позднее через 8 дней я твердо рассчитываю быть у вас * . Скажи об этом моему брату, который, я уверен, не может ждать моего прибытия в Москву с большим нетерпением, чем я сам.

Вчера я отправил Ваню в путешествие по Европе. Он весьма успешно сдал экзамены и перешел в 3-й класс, соответствующий университетскому курсу * . Успех его доставил мне удовольствие, особенно ввиду той радости, которую он принесет его матери. — Вчера я получил известие из Киссингена и, косвенным путем, из Женевы * . Что касается женевских новостей, то я был особенно рад узнать, что Дарья приняла определенное и очень благоразумное решение. Кстати, это то, что я, со своей стороны, всегда ей советовал…

Итак, клубок моих забот постепенно распутывается. Предвкушаю, как ты будешь наслаждаться, милая дочь, в Швейцарии, в Интерлакене и на Женевском озере * , и надеюсь, что ты разделишь со мною это наслаждение. Мне так хочется вновь пережить встречу с этими красотами, созерцая их твоими глазами. — Наступает возраст, когда радуешься только радостям окружающих, и для меня эта пора давно уже наступила…

Я хочу дождаться возвращения князя Горчакова и оформить свой отъезд так, чтобы в случае надобности я мог бы продлить мое отсутствие и вернуться в Петербург, когда это будет мне удобно, ибо в конце концов не исключено, что моей жене и Мари, даже независимо от их желания, придется провести зиму за границей. Несомненно, это было бы не только самое приятное, но и самое разумное, что они могли бы сделать. — И тогда, если бы такая возможность осуществилась, я сделал бы все, чтобы уговорить брата ехать со мной.

Вы, наверное, уже знаете о несчастье, постигшем бедных Деляновых * . — Подобные удары судьбы всегда поражают нас своей бессмысленностью — словно нам ведом истинный смысл вещей и событий.

До свиданья же, до скорого, милая моя дочь. Передай самый сердечный поклон бабушке, которая, надеюсь, больше не ищет меня в Сибири * . Дружески кланяюсь также тетушке и любезному Николаю Васильичу.

Весь твой.

С.-Петербург

Почтеннейший Михаил Ники<���форович>!

Пишу к вам по поручению к<���нязя> А. М. Горчакова. — Князь жел<���ает> очень, чтобы вы — в этом водовороте всевозможных и не<���воз>можных сплетней, толков и лжей, вы — как лучший представител<���ь> русской гласности — знали с<���амым> достоверным, самым полож<���итель>ным образом о настоящ<���ем> ходе и состоянии дел.

Все показания князя з<���аклю>чаются в следующих тр<���ех> пунктах:

1) Ни в Киссингене, ни <���в Берлине> * <���пр>и всех совещаниях с <���ин>остранными министрами и <���го>сударями не было ни предложено , <���н>и принято нами никаких обязательств, ни изустных, ни письменных, по какому бы <���то> вопросу ни было, так что князь возвратился из-за границы, <���у>держав за собою те же самые <���у>словия полнейшей самостоятель<���нос>ти и неограниченной свободы <���дей>ствия, с какими он туда <���от>правился.

2) О польском вопросе не <���было> речи. — Князь просит вас принять это удост<���оверение> в самом буквальном с<���мысле> слова: Le nom de la Pologne n’a pas été prononcé . [8]

3) Князь остается верен свое<���му> взгляду, а именно, что настоящ<���ая> политика России — не за грани<���цею>, а внутри ее самой: т. е. в ее последовательном, безостанов<���очном> развитии — и потому считает своею первою обязанностию не путать ее ни в как<���ие> внешние, посторонние вопрос<���ы>, чтобы как-нибудь чр<���ез это> не повредить правильно<���му> решению ее настоящего <���вопроса>, т. е. внутреннего.

Вот что поручено мне было <���ва>м передать уже несколько <���дн>ей тому назад, но я все это <���в>ремя жил и живу в такой <���м>учительной, невыносимой, ду<���ш>евной тревоге * , что вы, конечно, простите мне это невольное <���про>медление.