Мария Похиалайнен - Не верьте клятвам, сёстры

Ты рассказал мне, как прекрасна

Она. И телом, и душой.

Я полностью с тобой согласна,

И надо дурой быть большой,

Чтоб становиться между вами.

Ты по натуре полигамен,

Как и любой другой мужчина

С доисторических времён?

Твои проблемы. И её.

А я же – удаляюсь чинно.

Без слёз, упрёков и истерик.

И в этом нет большой потери —

Так современное письмо

Вполне обходится без «ятя».

А если загрустишь зимой —

В её утешишься объятьях…

В имении скучно очень,

Я даже хотела поплакать.

Не топят, и холодно ночью,

А утром – промозглая слякоть.

Встаём и ложимся рано.

Готовят здесь как-то странно:

Что может быть хуже фляков,

Особенно без майорана?

Тошнило от жареной утки.

Мечтаю уехать отсюда!!!

Я здесь только третьи сутки,

А хочется бить посуду.

Я так не могу, сестрица:

Расстроено фортепьяно.

А гости… Посмотришь на лица —

И впору перекреститься.

Хозяин к полудню пьяный.

Поверь, мне совсем не до смеха —

Не выдержу эту пытку…

Пойду посмотрю, кто приехал,

Потом допишу открытку.

Двухместный привёз экипаж

Какого-то нового гостя,

Он вышел, играя тростью.

Взглянула – не мой типаж.

Вернусь я к концу недели

(Не надо меня упрекать),

Мне так все здесь надоели…

Целую.

Марыся.

Пока.

Сколько можно так, сестрица,

Бесконечные упрёки…

Исписала три страницы,

А на двух – мои пороки.

От тебя, как от тирана,

Скоро я завою волком:

То хочу приехать рано,

То задерживаюсь долго,

Что неделю нет известий,

Несерьёзна я ужасно,

Для меня на первом месте

Развлеченья жизни праздной.

Написать тебе пыталась,

Чтоб ждала не очень скоро,

С паном Ежи заболталась

(Ну, «не мой типаж» который)

И письмо забыла где-то.

Извини, всё суматоха.

Можно ль осуждать за это?

Знаешь, здесь совсем неплохо:

Стол прекрасный, воздух свежий,

Наш хозяин – славный малый,

И среди гостей приезжих

Много интеллектуалов.

А о том, как я серьёзна,

Можно складывать легенды.

Перешли, прошу я слёзно,

Платье синее и ленты,

Муфту, шапку из енота,

И сапожки из сафьяна,

И ещё, конечно, ноты,

Для игры на фортепьяно.

Хоть до ночи танцевала,

Встала я, чуть свет забрезжил.

Вышила инициалы

На платочке пана Ежи.

На созвездья с ним глядели,

И верхом катались рысью.

Задержусь я на неделю.

Не сердись.

Твоя Марыся.

Тебе не всё равно, что думает родня?

Устала я от мелочной опеки.

С мужчиною вдвоём увидели меня

В оранжерее и в библиотеке!!!

Да, мы бывали там. Мне интересно с ним:

Читал стихи и называл богиней.

Не простодушна я. И Боже сохрани

Предположить, что он меня покинет.

А тётушкам скажи: пусть в пряники имбирь

Кладут побольше, и кузину учат.

За паном Ежи я – хоть в Краков, хоть в Сибирь

Готова ехать. И на всякий случай

Одной тебе скажу: его любовь ко мне

Сиянья звёзд на небе бескорыстней,

Когда я рядом с ним – свет ярче их вдвойне,

Прекрасней этот мир.

Твоя Марыся

Сейчас мне ни плохо, ни горько. Никак.

Не плачу – своё отрыдала.

Конечно, всё знала ты наверняка,

Но я не желаю других упрекать

В крушенье своих идеалов.

«Поранилась больно, но время и йод

Излечат саднящую ранку.

Наш мир не обрушился – солнце встаёт,

Не стоит отыскивать счастье своё

В руинах воздушного замка».

Я буду спокойнее день ото дня.

О будущем, дымкой покрытом,

Пускай не тревожится наша родня.

Да, прошлое можно забыть. Не отнять.

Целую.

Марыся.

Постскриптум.

Большая Медведица знаком вопроса

Мерцает в полуночной выси,

А здесь всё обыденно, тускло и просто.

И так безысходно.

Марыся.

Мы понимать друг друга перестали.

Не лучше ли отсечь всё, что за гранью

И интуиции, и опытного знанья,

И в стороне от главной магистрали?

Во власти у душевного терзанья

Я обессилела, поникла, нервы сдали —

Стон невозможно удержать гортанью.

И ты, мой милый, тоже не из стали…

Запутавшийся в предпосылках ложных

Пленительного вымысла заложник.

Не только годы неподвластны – мили

И те преодолеть бывает сложно.

А чтоб фантазии реальность не затмили —

Давай не множить сущности, мой милый.