Марина Цветаева - Полное собрание стихотворений

На наши ровные места

Глядит в окно глазами серны.

Контрабандисты и таверны

Его любимая мечта.

Он странно-дик, ему из школы

Не ждать похвального листа.

Что бедный лист, когда мечта —

Контрабандисты и пистолы!

Что все мирское суета

Пусть говорит аббат сердитый, —

Контрабандисты и бандиты

Его единая мечта!

Коктебель, Змеиный грот. 1911

Серый ослик твой ступает прямо,

Не страшны ему ни бездна, ни река...

Милая Рождественская дама,

Увези меня с собою в облака!

Я для ослика достану хлеба,

(Не увидят, не услышат, – я легка!)

Я игрушек не возьму на небо...

Увези меня с собою в облака!

Из кладовки, чуть задремлет мама,

Я для ослика достану молока.

Милая Рождественская дама,

Увези меня с собою в облака!

Александру Давидовичу Топольскому

Спит Белоснежка в хрустальном гробу.

Карлики горько рыдают, малютки.

Из незабудок веночек на лбу

И на груди незабудки.

Ворон – печальный сидит на дубу.

Спит Белоснежка в хрустальном гробу.

Плачется карлик в смешном колпаке,

Плачется: “Плохо ее берегли мы!”

Белую ленту сжимает в руке

Маленький карлик любимый.

Средний – печальный играет в трубу.

Спит Белоснежка в хрустальном гробу.

Старший у гроба стоит на часах,

Смотрит и ждет, не мелькнет ли усмешка.

Спит Белоснежка с венком в волосах,

Не оживет Белоснежка!

Ворон – печальный сидит на дубу.

Спит Белоснежка в хрустальном гробу.

Утро... По утрам мы

Пасмурны всегда.

Лучшие года

Отравляют гаммы.

Ждет опасный путь,

Бой и бриллианты, —

Скучные диктанты

Не дают вздохнуть!

Сумерки... К вечерне

Слышен дальний звон.

Но не доплетен

Наш венец из терний.

Слышится: “раз, два!”

И летят из детской

Песенки немецкой

Глупые слова.

Возгласами звонкими

Полон экипаж.

Ах, когда же вынырнет

С белыми колонками

Старый домик наш!

В экипаже песенки,

(Каждый о своем!)

Вот аллея длинная,

А в конце у лесенки

Синий водоем.

“Тише вы, проказники!”

И творит кресты,

Плачет няня старая.

Ворота, как в праздники,

Настежь отперты.

Вышла за колонки я, —

Радостно до слез!

А вверху качаются

Юные и тонкие

Веточки берез.

Темной ночью в тарантасе

Едем с фонарем.

“Ася, спишь?” Не спится Асе:

Впереди паром!

Едем шагом (в гору тяжко),

В сонном поле гром.

“Ася, слышишь?” Спит бедняжка,

Проспала паром!

В темноте Ока блеснула

Жидким серебром.

Ася глазки разомкнула...

“Подавай паром!”

Ясное утро не жарко,

Лугом бежишь налегке.

Медленно тянется барка

Вниз по Оке.

Несколько слов поневоле

Все повторяешь подряд.

Где-то бубенчики в поле

Слабо звенят.

В поле звенят? На лугу ли?

Едут ли на молотьбу?

Глазки на миг заглянули

В чью-то судьбу.

Синяя даль между сосен,

Говор и гул на гумне...

И улыбается осень

Нашей весне.

Жизнь распахнулась, но все же...

Ах, золотые деньки!

Как далеки они, Боже!

Господи, как далеки!

Волшебство немецкой феерии,

Темный вальс, немецкий и простой...

А луга покинутой России

Зацвели куриной слепотой.

Милый луг, тебя мы так любили,

С золотой тропинкой у Оки...

Меж стволов снуют автомобили, —

Золотые майские жуки.

Ах, золотые деньки!

Где уголки потайные,

Где вы, луга заливные

Синей Оки?

Старые липы в цвету,

К взрослому миру презренье

И на жаровне варенье

В старом саду.

К Богу идут облака;

Лентой холмы огибая,

Тихая и голубая

Плещет Ока.

Детство верни нам, верни

Все разноцветные бусы, —

Маленькой, мирной Тарусы

Летние дни.

Все у Боженьки – сердце! Для Бога

Ни любви, ни даров, ни хвалы...

Ах, золотая дорога!

По бокам молодые стволы!

Что мне трепет архангельских крылий?

Мой утраченный рай в уголке,

Где вереницею плыли

Золотые плоты по Оке.

Пусть крыжовник незрелый, несладкий, —

Без конца шелухи под кустом!

Крупные буквы в тетрадке,

Поцелуи без счета потом.

Ни в молитве, ни в песне, ни в гимне