Марина Цветаева: С моря

С Северо-Южным,

Знаю: неможным!

Можным – коль нужным!

В чем-то дорожном,

– Воздухокрутом,

Мчащим щепу! —

Сон три минуты

Длится. Спешу.

С кем – и не гляну! —

Спишь. Три минуты.

Чем с Океана —

Долго – в Москву-то!

Молниеносный

Путь – запасной:

Из своего сна

Прыгнула в твой.

Снюсь тебе. Четко?

Глядко? Почище,

Чем за решеткой

Штемпельной? Писчей —

Ст о ю? Почтовой —

Ст о ю? Красно?

Честное слово

Я, не письмо!

Вольной цензуры

Нрав. Прыгом с барки!

Чт о без цензуры —

Даже без марки!

Всех объегоря,

– Скоропись сна! —

Вот тебе с моря —

Вместо письма!

Вместо депеши.

Вес? Да помилуй!

Столько не вешу

Вся – даже с лирой

Всей, с сердцем Ченчи,

Всех, с целым там .

Сон, это меньше

Десяти грамм.

Каждому п о три —

Шесть (сон взаимный).

Видь, пока смотришь:

Не анонимный

Нос, твердозначен

Лоб, буква букв —

Ять, ять без сдачи

В подписи губ.

Я – без описки,

Я – без помарки.

Роз бы альпийских

Гордость, да хибарка

Н а море, да но

Волны добры.

Вот с Океана,

Горстка игры.

Мало-помалу бери, как собран.

Море играло. Играть – быть добрым.

Море играло, а я брала,

Море теряло, а я клала

За ворот, за щеку, – терпко, м о рско!

Рот лучше ящика, если горсти

Заняты. Валу, звучи, хвала!

Муза теряла, волна брала.

Крабьи кораллы, читай: скорлупы.

Море играло, играть – быть глупым.

Думать – седая прядь! —

Умным. Давай играть!

В р а кушки. Темп up petit navir’a [1].

Эта вот – сердцем, а эта – лирой,

Эта, обзор трех куч,

Детства скрипичный ключ.

Подобрала у рыбацкой лодки.

Это – голодной тоски обглодки:

Камень – тебя щажу, —

Лучше волны гложу,

Осатанев на пустынном спуске.

Это? – какой-то любви окуски:

Восстановить не тщусь:

Так неглубок надкус.

Так и летит не внесенный в списки.

Это – уже не любви – огрызки:

Совести. Чем слезу

Лить-то – ее грызу,

Не угрызомую ни на столько.

Это – да нашей игры осколки

Завтрашние. Не видь.

Жаль ведь. Давай делить.

Не что понравится, а что выну.

(К нам на кровать твоего бы сына

Третьим – нельзя ль в игру?)

Первая – я беру.

Только песок, между пальцев, ливкий.

Стой-ка: какой-то строфы отрывки:

“Славы подземный храм”.

Ладно. Допишешь сам.

Только пecoк, между пальцев, плёский.

Стой-ка: гремучей змеи обноски,

Ревности! Обновясь,

Гордостью назвалась.

И поползла себе с полным правом.

Не напостовцы – стоять над крабом

Выеденным. Не краб:

Славы кирпичный крап.

Скромная прихоть:

Камушек. Пемза.

Полый как критик.

Серый как цензор

Над откровеньем.

– Спят цензора! —

Нашей поэме

Цензор – заря.

(Зори – те зорче:

С током Кастальским

В дружбе. На порчу

Перьев – сквозь пальцы...

(“Вирши, голубчик?

Ну и черн о !”

И не взглянувши:

Разрешено!)

Мельня ты мельня, морское к о ло!

Мамонта, бабочку, – всё смололо

Море. О нем – щепоть

Праха – не нам молоть!

Вот только выговорюсь – и тихо,

Море! прекрасная мельничиха,

Место, где на мели

Мелочь – и нас смели!

Преподаватели! Пустомели!

Материки, это просто мели

Моря. Родиться (цель —

Множиться!) – сесть на мель.

Благоприятную, с торфом, с нефтью.

Обмелевающее бессмертье —

Жизнь. Невпопад горды!

Жизнь? Недохват воды

Недокеанской.

Винюсь заране:

Я нанесла тебе столько дряни,

Столько заморских див:

Всё, что нанес прилив.

Лишь оставляет, а брать не просит.

Странно, что это – отлив приносит,

Убыль, в ладонь, дает.

Не узнаешь ли нот,

Нам остающихся п о две, п о три

В час, когда Бог их принесший – отлил,

Отбыл... Орфей... Арфист...

Отмель – наш нотный лист!

– Только минуту еще на сборы!

Я нанесла тебе столько вздору:

Сколько язык смолол, —

Целый морской подол!

Как у рыбачки, моей соседки.

Но припасла тебе напоследки

Дар, на котором строй:

Море роднит с Москвой,

Советороссию с Океаном

Республиканцу – рукой шуана —

Сам Океан-Велик

Шлет. Нацепи на шлык.

И доложи мужикам в колосьях,

Что на шлыке своем краше носят

Красной – не верь: вражду

Классов – морей звезду!

Мастеровым же и чужеземцам:

Коли отстали от Вифлеемской,

Клин отхватив шестой,