Глеб Филиппов - Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)

Вторую половину платим,

Чтоб их опять разъединить.

— Шуламифь

А живу я, огромную цену за жизнь заломив,

И всегда недоволен собою.

Потому я оставлю тебя, Шуламифь,

Чтоб почувствовать власть над судьбою.

Я как будто бы царь в этой древней стране,

Слишком щедро я Богом одарен.

Пол-земли повелителя ищет во мне,

Чтобы вдоволь настроил пекарен.

Посмотри, вот для храма везут даламит,

И в бессмертный народ превращается племя,

Потому я оставлю тебя, Шуламифь,

Что с тобой я не слышу, как движется время.

Да, конечно, я знаю, что будет полынь

Пробиваться сквозь стены, которые рухнут.

Зов горячего ветра Синайских пустынь

Будут переводить, как томление духа.

Но не каждая жизнь сквозь шуршанье олив

В изначальное слово вливается словом.

Потому я оставлю тебя, Шуламифь,

Чтобы вынести все, что даровано Богом.

И страна превращается в пепел и хлам,

Если сеятель думает только о хлебе.

Но десницей моей воздвигаемый храм,

Троекратно сожжен, отражается в небе.

И известный пророк, сочинитель молитв,

Все от ветра берет и бросает на ветер.

Потому я оставлю тебя, Шуламифь,

Что увидел в любви воплощение смерти.

— Иов

Терпи Иов, Иов терпи,

Все пусто, сиро и убого.

И смерть свою не торопи.

Терпи Иов, ты выбрал Бога.

Терпи Иов, Иов терпи,

И, причитая еле слышно,

В пустыне к Богу не вопи,

Не нарушай покоя ближних.

Терпи Иов, Иов терпи,

На небо не ропщи в обиде,

Слезами горя не топи.

Ты слеп Иов. Никто не видит.

Давно уж ни души окрест.

Нет ни молитв, ни песнопенья.

А Бог еще взойдет на крест,

Чтобы постичь твое терпенье.

— А если эти волосы распустить

А если эти волосы распустить

— Мария

Как же в сети свои вы меня заманили.

Я четвертую ночь пью во славу Марии.

Пряный запах плывет бузины и сандала,

И танцует, и пьет, веселится Магдала.

Все калитки и двери за мной затворили,

Пью во славу четвертую ночь без Марии.

Все случилось точь-в-точь, как она нагадала,

И смеется всю ночь надо мною Магдала.

Мне давно наплевать, что о ней говорили,

Все равно буду пить я во славу Марии.

Пусть пророчат нам бездну и проклятьем придавят,

Слишком много известно о Марии в Магдале.

Хоть на пятую ночь возвращайся, Мария,

Мы б с тобой перед Богом грехи замололи.

И пустились бы в пляс сквозь смешки и скандалы,

Иегова за нас, наплевать на Магдалу.

Только к смерти меня нынче приговорили,

перед градом камней пью во славу Марии.

И хитон разорву я, и сброшу сандали,

Только б не промахнулся обыватель Магдалы.

Если б руки твои мое тело зарыли,

Но сейчас обо мне ты не вспомнишь, Мария.

Он тщедушен и плох, и невзрачен, пожалуй,

Но прославит твой Бог и тебя, и Магдалу.

— Останется всего одна монета

Останется всего одна монета

В кармане, зацелованном дождем,

Которой как медалью награжден.

Монета цвета спелого ранета.

Последняя, наверное грешна,

Хранимая про черный день, скупая.

А этот день сегодня наступает,

И кажется, монета не нужна.

Оставь ее себе, как подаянье,

Как должную оплату ремесла,

Как вечное проклятие числа.

Оставь ее себе как оправданье.

Не все ль равно, проси или плати,

Прикройся строчкой Ветхого завета.

Оставь себе последнюю монету…

Последнюю…одну…из тридцати.

— Сегодня день такой, один на целый век,

Сегодня день такой, один на целый век,

Ведь в жизни только раз встречается такое.

Сегодня умер Бог и выпал первый снег,

И это не сулит ни воли, ни покоя.

Я подношу ко рту снег, тающий в горсти.

Сегодня умер Бог, хоть это невозможно.

И стало быть, грехов никто нам не простит,

И стало быть, в беде никто нам не поможет.

Отныне без надежд в грядущее гляжу,

Отныне больше нет ни ада и ни рая.

Я пьяненький оркестр сегодня приглашу,

Пускай себе гремит, пускай себе играет.

О Боже, это все творится наяву,

Нетронутый бокал и музыка истошна.

Сегодня умер Бог, а я еще живу,

Гляжу на этот мир, бесстрастный и безбожный.

Запутавшись в конец в добре его и зле,

Отчаянно ломлюсь в распахнутые двери.

Сегодня умер Бог и больше на земле

Мне некого любить и не в кого поверить.

И только белый снег летит в порочный круг,

А Бог ушел туда, куда уходят боги.

Лишь выпала строка, как яблоко из рук,

И покатилась прочь, прохожему под ноги.

— От вознесения Христа

От вознесения Христа