Андрей Белянин: Пастух медведей

«Вар-ва-ры!» — в хрип переходит крик,
Фыркает кровь из груди часового.
Всадник к растрепанной гриве приник,
Вслед ему — грохот тяжелого слова:
«Варвары!»… Вздрогнул седой Ватикан,
Тяжесть мечей и задумчивых взглядов
Боли не знают, не чувствуют ран,
Не понимают, что значит: преграда.
Город ли, крепость, стена ли, скала,
Что бы ни стало — едино разрушат!
И византийских церквей купола
Молят спасти христианские души.
Но и сам бог что-то бледен с лица:
Страх — как комок обнажившихся нервов,
И под доспехами стынут сердца
Старых и опытных легионеров.
Мутное небо знаменья творит:
Тучи в движении пепельно-пенном.
«Варвары!» Посуху плыли ладьи
К окаменевшим от ужаса стенам.
…Быль или небыль о предках гласит —
Ждет лишь потомков пытливого взгляда,
Как Святослава порубанный щит
На неприступных вратах Цареграда.

Да, мы — россы или скифы,
Как бы ни назвали нас
Ваши греческие мифы,
Только лучше — без прикрас.
Да, мы знаем: ты — Двурогий,
Повергающий во прах,
И тебе победы боги
Напророчили в боях.
Не смотри, что я — в оковах,
Здесь, вокруг — моя земля.
Отвечай на княжье слово:
Задаю вопросы — я.
Отвечай мне, македонец,
Слышал ли когда-нибудь
Гулкий топот наших конниц,
Песнь стрелы, начавшей путь?
Эх, обидно, что ослаб я —
Бить плененного легко…
Вижу: вас вскормило бабье,
Нас — кобылье молоко.
Весть помчит на сауранах
И — попробуй догони!
Загорятся на курганах
Поминальные огни.
Застучат в степях секиры —
Копья вырастут, как лес.
С нами можно только миром,
Только миром, базилевс!
Шепот нарастал до крика,
Непреклонен и суров,
Но не понял царь великий
Половины грозных слов, —
Переводчики в испуге
Искажали смысл речей…
Тупо стискивали слуги
Ножны боевых мечей.
Но догадка опалила, —
Вздрогнул покоритель стран.
«Коль не гнется перед силой —
Смерть!» — промолвил Александр.
…Звезды тлели, сквозь туманы
Посылая робкий свет.
На сторожевых курганах
Вспыхнул скифских глаз ответ.

Копье в гортань — дракон прижат к земле,
Возрадуйтесь, зверье и человеки!
Георгий выпрямляется в седле
И верует, что зло сразил — навеки.
Путь к подвигу короче молодым —
У старости ни силы, ни резона.
Георгий — он, еще не став святым,
Карает зло в обличии дракона.
За веком век, среди других икон
Напоминает, что всесилен разум.
Но притерпелся к боли и дракон —
Не дышит, но косит горящим глазом.
Зло терпеливо время ждет свое.
Дождется — беспощадными клыками
Враз переломит хрупкое копье,
Уже почти истлевшее с веками.
И — вырвется дракон!
И, ввысь скользя,
Поглотит все живущее — навеки.
Заплачет небо, и сгорит Земля,
И хлынут вспять обугленные реки.
Планета — как один большой погост…
Как черный вздох Галактики пустынной:
Под мертвым светом равнодушных звезд
Лишь пустота и пепел молча стынут…
…В соборе ли, в церквушке средь села,
Ни времени, ни устали не меря,
Святой Георгий, не сходя с седла,
Сражается и верит, верит, верит!

Вражеский топор вбит в избы венец…
А ты встань-повстань, старый мой отец!
И к плечу плечом, не ступить назад,
А ты встань-повстань, раненый мой брат!
Осветилась ночь, сея смерть вокруг…
А ты встань-повстань, мой упавший друг!
Над родным жнивьем бешеный огонь…
А ты встань-повстань, мой усталый конь!
Словно смертный вздох — черный дым cтолбом…
А ты встань-повстань, мой сгоревший дом!
Стук копыт да вой — копья до небес…
А ты встань-повстань, мой спаленный лес!
Мчатся тучи стрел, все вокруг паля…
А ты встань-повстань, русская земля!
Ликом грозным встань солнца на восход —
А ты встань-восстань, вольный мой народ!

Жарко!.. Пот со лба рукою
Надоело вытирать…
Боже! Небо здесь какое —
Царским взглядом не объять!
И Успенский ладным станом
Словно недругам грозит —
Право: лепотнее храма
Нет покуда на Руси.
Видно сразу: постарались…
А резьба-то как хитра!
И откуль такие взялись
Астраханцы-мастера?
Крепостица близко моря,
И надежа и оплот.
Здесь, на Волге, флоту воля…
Царь доволен: «Будет флот!»
…Тянут ванты, крепят реи,
Топоры стучат с утра:
Будет новый флот Рассеи —
Детище царя Петра.
И, притихшие спросонок,
В раззолоченной пыли,
Из осиновых пеленок
Вырастают корабли.
Не видать работе края…
Царь, с устатку, на часок
Сел, с ботфортов отряхая
Волжский ласковый песок.
Отдыхая помаленьку,
Царь крутил свой сивый ус:
Вдруг впервые понял Стеньку —
Дикой воли смысл и вкус.
Что — держава? Оковали
Душу тысячи забот…
Все б отдал за эти дали!
А гримаса сводит рот:
— Все б отдал?
А власть кому же?
Что Россия — без царя?
Ей подпруги-то потуже,
Чай, затягивал не зря.
Это нынче — честь и слава,
Начинали — с топора…
Вот и здесь: тебе, держава,
Сладим флот — и в путь пора,
Чтоб ни с юга, ни с востока
Не грозил набегом тать, —
Нам опять в бою жестоком
Мир от недругов спасать…
…И когда под вечер, поздно
В небо вышло туч кольцо,
Петр яростно и грозно
Рассмеялся им в лицо!