Ашот Гарнакерьян - Апрель - январь

Когда-нибудь

Всю озарит планету

С немеркнущим светилом

Наравне.

Все выверил,

Мечтой взлетая смело,

Предусмотрел минуты и часы.

Как будто он держал

В руках умелых

Великой справедливости весы!

Откуда ж дальновиденье такое,

Уменье сокрушать

Твердыни зла,

Презренье к малодушью

И к покою,

Где не горенье -

Тленье и зола?

...История из тьмы

Вставала мглистой,

У самого начала

Всех начал.

И к мщению взывали

Декабристы,

И герценовский

Колокол звучал.

И отзывались в нем

России дали

Тревогами давно

Минувших дней.

И Пугачев и Разин

Завещали

Ему частицу

Дерзости своей.

Он стал всех высших

Целей воплощеньем...

Но как могли вместиться

В жизнь одну

Вся боль, весь гнев,

Вся жажда поколений,

Решившихся подняться

В наступленье,

Чтоб старый клятый мир

Пустить ко дну?!

Он не был ни святым

И ни пророком.

Нет, по-земному

Ясный и простой,

Горел, работал,

Намечая сроки

Той бури,

Что взорвется над землей.

***

Пройдут не дни, не месяцы -

А годы

Великих потрясений и забот.

И под висячими мостами воды

Нева не раз весною пронесет.

Не раз, кострами острыми

Пылая,

Восстанья вспыхнут,

Грянет град свинца.

А он,

Разливом мыслей управляя,

По новым руслам

Поведет сердца.

...Тот день настал.

С Финляндского вокзала

Разносится

Ликующая весть.

И Петроград гремит

Железным шквалом:

Вернулся Ленин!

Он -- в России! Здесь!

. . . . . . . . .

Сквозит апрель,

Еще туман и холод

И сердце тяжкая

Утрата жжет:

На Волковское кладбище,

За город,

Не грозный вождь,

А нежный сын идет.

Идет он самой горькою

Дорогой

Среди могил,

Где тает снег и мгла...

О, если б продержалась

Хоть немного,

Какой бы эта встреча

Быть могла.

И чудится ему

Зима Симбирска.

Гимназия.

Далекие года.

И взгляд тревожно-нежный,

Материнский,

Который душу

Грел ему всегда.

Опять коснулись пальцы

Белых клавиш,

Мотив, знакомый с детства,

Слышит он...

Пусть спазмы в горле,

Тяжесть сердце давит -

Сын к матери

Явился на поклон.

Дождь моросит

Ненужный, безразличный,

И дует ветер

Северной весны.

Но -- веселее

Пересвисты птичьи

Среди могильной

Мертвой тишины.

"Спи, добрая моя,

Твое терпенье,

И мужество,

И доброта души

Пусть будут

Бесконечным продолженьем

Всего,

Что нам придется совершить!.."

Природа первые

Побеги нянчит,

Мечтая о тепле

И о весне...

И то, что сам

Владимир Ленин плачет,

Никто не слышит

В этой тишине.

* * *

Весенний ветер

Над всей планетой,

И синевою сверкают дали.

Все больше красок,

Все больше света,

Сильнее люди сердцами стали.

Опять дохнуло в лицо весною,

И мне сегодня

Поверить трудно,

Что все, что было,

Было со мною -

И праздник жизни,

И тяжесть будней.

Все это было

Со мною, знаю,

Был гром орудий,

Земля дымилась.

Я полз над бездной,

Я шел по краю,

И это имя

В душе светилось.

И все сильнее

Благоговенье

К нему -- кто отдал

Всю душу людям,

Чей день рожденья

Лишь день рожденья,

Его рожденье

Мы помнить будем.

А смерть отступит,

Не будет смерти,

Забудем лютой зимы метели.

Цветут деревья,

Играют дети,

Ведь он родился

Для нас в апреле.

Весной, в апреле,

Ильич родился,

И завертелась быстрей

Планета.

На радость людям

Мир изменился,

О, если б Ленин

Увидел это!

* * *

Я на земле

Уже немало прожил,

Но до сих пор,

Признаться, не пойму,

Что значит быть

На Ленина похожим:

Такое не под силу никому.

Всю жизнь с души

Как бы счищаешь

Накипь,

Гранишь себя,

Шлифуя, как алмаз.

И вдруг пасуешь

В рядовой атаке

И малодушничаешь

В трудный час.

То не хватает

Выдержки железной,

То самой неподкупной

Прямоты -

День прожил

Бестолково, бесполезно

И не помог

Движенью жизни ты.

Врагу в глаза

Не посмотрел бесстрашно,

Двурушника, лжеца

Не выгнал вон.

И, значит, в самом главном,

В самом важном

Ты поступил не так,

Как мог бы он.

Горишь уже

До полного накала

И с полною отдачею

Живешь.

И все-таки пока что

Сделал мало

И на него

Ни капли не похож.

Не потому ль

В минуты озаренья,

В минуты окрыления,

Когда

Через всего тебя