Известие, что ты сожжен,
С вандалов новых сняло маски,
И мир, злодейством поражен,
Нетерпеливо ждет развязки.
И пред судилищем веков
Твои развалины святые
И храмы, кровью залитые,
Красноречивей будут слов.
<1914>
Одной надеждою питаем,
Одним желаньем окрылен,
Я шел — и сад мне мнился раем
И чистым — темный небосклон.
Я шел на смертный поединок,
Но сердцем славил бытие;
Смирен и нищ, как Божий инок,
И не отточено копье.
И помню дальше, — мгла пылала,
Цвела закатная гроза,
И на меня из-под забрала
Глядели мертвые глаза.
<1914>
Спокойным взором вдаль смотри
Страна людей, на подвиг щедрых:
Еще живут богатыри
В твоих, Россия, темных недрах!
Еще в сердцах геройство есть,
И всех живит святое пламя.
Гражданский долг, прямая честь —
Не стали дряхлыми словами.
Уже слабеет враг, уже
Готов он рухнуть с пьедестала,
И на предательском ноже
Зазубрин слишком много стали.
А ты по-прежнему сильна,
Глядишь в лицо грозовым тучам,
Неизнуренная страна,
Цветешь за воинством могучим!
Мы верим: вражеский таран
Рассеется, как вихорь черный,
И разлетится ятаган
О панцирь твой нерукотворный.
И с заповеданной тропы,
Как древле полчища Батыя,
Изгнав врага, — свои стопы
Направишь в дали золотые.
<1914>
Мы были слепы, стали зрячи
В пожаре, громах и крови.
Да, кровью братскою горячей
Сердца омыты для любви.
Все, как впервые: песни слышим,
Впиваем вешний блеск лучей,
Вольней живем и глубже дышим,
Россию любим горячей!
О Воскресении Христовом
Нам не солгали тропари:
Встает отчизна в блеске новом,
В лучах невиданной зари.
Рассыпались золою сети,
Что были злобой сплетены.
Различий нет. Есть только дети
Одной возлюбленной страны.
И все поэты наготове
На меч цевницу променять,
Горячей крови, братской крови
Благословение принять.
<1914–1915>
Надежда встречи стала бредней.
Так суждено. Мой друг, прости.
Храню подарок твой последний —
Миниатюру на кости.
И в дни, когда мне очень грустно
И нет спасенья в забытьи, —
Запечатленные искусно
Сияют мне черты твои.
Глаза, что сердце утешали
Так сладко, — смотрят горячо.
Слегка из молдаванской шали
Выходит нежное плечо.
Ты где? В Неаполе иль в Ницце —
Там, верно, места нет тоске,
Но знай — на каждой ты странице
В моем вечернем дневнике.
Но знай, хоть встреча стала бредней,
Все светит мне ее звезда.
И выльется в мой вздох последний:
Когда же свидимся, когда!
<1915>
Уже предчувствие весны
Сквозит повсюду,
И сердце снова видит сны
И верит чуду.
Все тоньше льды, снега рыхлей…:
Какая нега!
О, солнце, солнце, — не жалей
Ни льда, ни снега!
Вонзай веселые лучи
В сердца и льдины,
Весна, — сапфиры размечи
И альмандины!
Пускай порою виснет мгла.
Томит ненастье —
Пасхальные колокола
Не лгут о счастье!
И птицы вешние не лгут —
О милом взоре…
Ручьи певучие бегут,
Пылают зори.
И сладок гул колоколов,
И сердцу снится…
Полна невиданных цветов
Весны кошница.
<1915>
Опять весна в садах востока,
Опять рокочут соловьи,
Напоминая так жестоко
О вдохновеньи и любви.
И розы расцветают пышно,
Жемчужные фонтаны бьют,
Но криков радости не слышно,
Веселых песен не поют.
Давно ль, давно ль, любовью пьяны
В гаремах — в неге и тиши
Благоуханные кальяны
Дымили сонные паши?
Давно ли здесь виденьем рая,
Лучом луны в весенней тьме,
Призывно в бубен ударяя,
Плясала смуглая Фатьмэ…
И, улыбаясь, шерри-бренди
Тянул сановник и поэт…
…В гареме старого эфенди
Теперь устроен лазарет.
Слышны проклятия и стоны,
И смерть приходит каждый день;
А в окнах — солнце, сад зеленый,
Благоухание и лень…
И только с моря гул победный
Громовых выстрелов летит,
И над Софией — месяц медный
В зловещем зареве блестит!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу