Иван Елагин - Собрание Сочинений в двух томах. Том Первый. Стихотворения

Жил Диоген в бочке —
Битник прямой с виду.
Носил, подвязав шнурочком,
Латаную хламиду.

Лепешка да кружка воды
На камушке под рукой.
И окромя бороды —
Собственности никакой.

Простите, забыл совершенно:
Фонарь был у Диогена.

И этот чадящий снаряд
Таскал Диоген упрямый.
Что было, на мой взгляд,
Сущей саморекламой:

Дескать, народ, кумекай,
Куда это мы прём.
В поисках человека
Шествуем с фонарём.

Эх, Диоген, приятель,
Эх, Диоген, дружок!
Даром ты время тратил,
Зря фитили ты жёг!

Послушай-ка, Диоген, —
Выброси свой рентген!

Зряшным ты занят делом:
Человек не бывает целым.

Человека на сто черепков
Время ломает сразу,
А потом в теченье веков
Собирают его, как вазу.

Начнут собирать с осколка,
А этих осколков сколько?

Шел я Английским парком,
Осенью шел я мюнхенской —
И сероглазой баварке
Прямо в зрачки я плюхнулся.

Когда-нибудь вам придётся,
Искатели черепков,
Вытаскивать, как из колодца,
Меня из ее зрачков.

Бессонно сереют лица,
И без единого проблеска
Всё еще где-то длится
Ужас ночного обыска,

И всё еще под наганом
Я у стены стою.
Где? Под каким курганом
Найдут эту ночь мою?

Какою землечерпалкой
Разворошат они
Набросанные вповалку
Ночи мои и дни?

И кто-нибудь интересной
Находкою изумлён,
Скажет: смотрите, треснул
По сердцевине он!

В пазухе темной ямы
Юность найдут мою.
Разве я тот же самый
В баре нью-йоркском пью?

Лихо бокалом звякая,
Празднично пью при свечах.
Со мною поэт — гуляка,
Бабник и весельчак.

Девочка из Боготы
Смеется за нашим столом,
И годы идут, как готы,
В снегу за ночным стеклом.

Звезды в бокалы капают,
Тонут в вине сиреневом,
И кто-то уже откапывает
Нас, занесенных временем…

Куда тебе, Диоген,
С твоею коптилкой зряшной!
Попробуй, найди мой день
Вчерашний иль позавчерашний, –

День, что уже прожит
И отбыл во тьму веков.

Кто же меня сложит,
Как вазу из черепков?

Сурово и важно
Ветки скрипят на весу.
Как деревьям не страшно
Ночью, одним, в лесу?

Валится тучи темная башня,
А им не страшно!

Птица ночная крикнет протяжно,
А им не страшно!

Ветром они ошарашены,
А им не страшно!

Только вздохнут тяжко,
Да месяц блеснет — стекляшка,
Словно смахнет слезу.

Как деревьям не страшно
Ночью, одним, в лесу?

А может — не в силах сдвинуться
И потому стоят, не бегут,
А я вот живу в гостинице,
А зачем — понять не могу.

Гостиница многоэтажна,
И мне в гостинице страшно.
Кругом какие-то темные шашни —
Страшно!

Заревом красным окно закрашено –
Страшно!

И чего я мытарюсь?
Пойду к нотариусу,
Постучу в дверь его.
Войду и скажу:

— Я хочу быть деревом!

Я хочу, чтобы было заверено,
Что такой-то, такой-то — дерево
И отказался от человеческих прав.

В зелень себя разубрав,
Он теперь стоит у ручья
На страже.

И ему по ночам
Не страшно.

Насмешливый голос
По телефонному
Проводу.

И все по тому же
Неугомонному
Поводу.

Стихи сочиняете?
Стали поэтом горластым.
Стихи начиняете
Всяким ненужным балластом.

Рычанья растративши,
В горле мозоли натёрши,
Хрипит ваша муза —
Ораторша.
И резонёрша!

И локти притиснув,
Кидается в самую давку,
Торгуется с жизнью,
Стучит кулаком по прилавку!

Хрипи — не хрипи,
А чем дальше — тем хуже и хуже.
Поэзия — то, что внутри,
А не то, что снаружи!

— Мой враг телефонный!
Я всё это слышал частенько.
Хотите, чтоб я умилённо
И тенькал и тренькал?

Мне этого мало!
Поэт не рождается, чтобы
Копаться в анналах
Своей драгоценной особы.