Поль Валери - Избранные стихотворения

Из гротов совести сочится соль немая.

Где твой исток, слеза? Какою новизной

Работы внутренней, и грустной, и земной

Свою упрямую ты возлагаешь ношу

На материнские ступени? Что я брошу

В пугающий провал ночных твоих борозд?

Отсрочкой душишь ты, твой зримый путь не прост, —

Кто призывал тебя на помощь свежей ране?..

Зачем вы метите, рубцы, алмазы, грани,

Слепую эту плоть? Куда идет она,

Незнаньем собственным и верой смущена?

Надежду не прогнать бессильем пальцев робких.

О почва, вязкая от водорослей топких,

Подруга нежная, неси меня вперед!

Покорность снежная ужели не замрет

У самой западни? Что ищет лебединый

Бесправный мой порыв? О радость стать единой

С земною прочностью! Мой шаг упрямо тверд,

Но ужас на тропе непознанной простерт!

Еще один подъем подошвами ощупав,

Верну природную уступчивость уступов, —

Над сомкнутой землей воздвигся пьедестал:

Там бездна пенится, там ветер исхлестал

Утесы, скользкие от ламинарий бурых, —

Как здесь мечтать легко о растворенье в хмурых

Непойманных волнах! Однообразный гул

Подобье савана над морем натянул,

Соткав его из брызг и расщепленных весел.

В стенающую ширь он жребии отбросил

Наперекор мольбам береговых камней.

Нашедшего следы босых моих ступней

Удастся ли отвлечь от созерцаний важных?

Неси меня, земля, по грудам стеблей влажных!

Таинственное Я души еще живой!

Как горько на заре увидеть облик свой

Неизменившимся...

Зеркальной выгнут чашей

Светлеющий залив, пока улыбкой вашей,

О исчервленные, вчерашние уста,

Наводятся на мир холодные цвета,

И камни зыблются, как в толще водоема,

В тюремно-замкнутом браслете окоема.

Рука обнажена над зеленью зыбей.

Рука несет рассвет!

Проступка нет грубей,

Чем жертву разбудить непринятую!

Гладок

Отполированный, почти лишенный складок

Порог — отспоренный и выровненный риф! —

К неумиранию меня приговорив,

Уходит темнота, и обнажен желанью

Алтарь, где памяти я предана закланью.

Там пена силится упрочить зримый вид,

Там вечность на плече волны отождествит

Себя с качанием рыбацкого баркаса.

Природа точно ждет властительного гласа,

Дабы к предбудущим рожденьям сделать шаг

И целомудренный веселый саркофаг

Восстановить, гордясь своей вселенской ролью.

Обожествленные порозовевшей солью,

Привет вам, острова, потешники лучей

И солнца плавкого! Предвижу, горячей

К полудню загудит деревьев рой пчелиный,

И каменистые почуют исполины,

Как близок огненный элизиум! Леса,

Где мыслью зверние блуждают голоса,

Холмы, где славят мир напевы козопасов, —

Привет вам, острова! Морями опоясав,

Свой материнский стан, колени преклоня,

Вы облик девственный храните для меня!

Но как над головой цветы у вас ни ярки,

Ступни в морскую стынь вы погрузили, Парки!

Приготовления души, покой висков

И смерть, совсем как дочь таимая, — таков

Исход, означенный предвзятостью верховной:

От блесток роковых уходит безгреховный

Полет, но разве он не временный разрыв?

Я первая к богам приблизилась, открыв

Лицо тиранскому дыханью ночи вечной:

Об изречении тоски бесчеловечной

Сквозь гущу темноты я вопрошала твердь...

В слепящей чистоте я выдержала смерть,

Таким же некогда я выдержала солнце,

Но в изваянии моем огнепоклонце,

Под обнаженною, натянутой спиной,

Душа от прошлого спасалась тишиной,

С надеждой слушая колючие оттенки

Толчков, изношенных о набожные стенки,

Потворства давнего предчувствуя итог —

Существования трепещущий листок...

Ты не умрешь, не жди... Насмешлива удача

К той, что в зеркальности себя жалеет, плача.

Но разве не была волшебной цель моя,

Когда палачеству определила я

Презренье светлое к многоразличью рока?

Погибельный алмаз без пятен, без порока!

И разве склоны есть прозрачнее, чем те,

Где я карабкаюсь к затерянной черте

По взору долгому закланницы отверстой?

Какую тайну ей хранить, кровавоперстой?

На грани бытия, в безбурной белизне

Она от слабости прекраснее вдвойне,

Смиряя серп времен, над плахою нависший,

Предсмертной бледностью бледна, последней, высшей.

Так с плотью полою целуется волна,

Так в одиночестве себя бежит она...

Душою я давно плыву к надзвездной выси

В мечтах о траурно шумящем кипарисе.

Я жертвой чувствую себя у алтаря