Георгий Леонидзе - Сталин. Детство и отрочество

Летит быстрее острых стрел
С упрямой челкою пострел,
В цель попадает метче всех
И может разом сбить орех.

Проворно скачет, став на пальцы,
В игре «чилика» несравним;
Удар его ремня узнали,
Кто в играх состязался с ним.

Он по успехам — первый всюду
На радость дома своего.
Малыш растет не как другие,
Без дела не найдешь его;
Он к книге тянется, впивает
Героев древних торжество.

Он знает назубок «Арсена»,
Повсюду ищет схожих с ним;
В мечтах он видит Саакадзе
Готовым к сечам боевым;
Он чтит величье моурава
И всех, кто славно пал в бою,
Прославив родину свою.

Майским ливнем освеженная,
Просияла вновь лазурь.
Песня птиц неугомонная
Зазвенела после бурь.

Очарован мальчик песнями:
Это — явь или мечта?
И звенит душа чудесными
Бубенцами неспроста!

Соловья мечтой бессонною
Ищет мальчик без конца,
Но скрывает ветвь склоненная
Среброгорлого певца.

Словно в дивный край влекомые,
Улетают трели ввысь.
— Где ты, птица незнакомая?
Умоляю, отзовись!

Внемлет песне он неведомой,
Птицу ищет он опять.
Ветерок шепнул: — Не ведаю!
А вода: — Могу ли знать?

Мать искала сына малого,
Не сомкнув усталых глаз,
И нашла в кустах, усталого,
Там, где песнь оборвалась.

Любит он деревья,
Неба синеву,
На лугу — в алмаза^
Изумруд-траву.

Шум пахучих веток,
Спелые плоды,
Утреннюю радость
Суши и воды.

Солнце засияло,
С солнцем — веселей,
Рукоплещут листья
Запахом полей.

Радугу бы тронуть,
Подлетев орлом,
Что высоко кружит,
Поводя крылом!

Там просторы шире,
Туч тяжелых нет.
Не затмить и солнцу
Сердца яркий свет!

Как соловей бессонный,
Сады, он пел для вас!
И голос был хрустален,
Как росы в ранний час.

И в радостном напеве —
Задор и юный пыл.
Заслышав эту песню,
Несчастный счастлив был.

Пусть утро рассыпало
И яхонты, и лал,—
Свет, трепетавший в сердце,
Жемчужиной мерцал!

В той песне затаилась
Вся свежесть новых сил;
И, мнилось, только весны
Малыш в груди носил.

Черней, чем буйвол, сумрак
И нечем дню помочь;
Гудит на крыше бубен,
«Урмули» льется в ночь.

Над облаками встали
Герои прошлых дней;
И звезды светляками
Роятся все тесней.

А у костра и песни,
И под «цангалу» пляс.
Как ловко пляшет мальчик,
На пальцы становясь!

Горячатся мальчуганы,
А старшему нет семи;
Для игры ремни посняли
Состязаться пред людьми.

— Вот мои бойцы! — И в сборе
Всё испытанный народ;
И ремень из грубой кожи
По ногам неловких бьет.

Кто сумеет сбить Сосело?
С молодцом не совладать!
Крепко стал мальчонок в круге —
Лучшим игрокам подстать.

Подзадоривает робких,
Чей любимец давний он,
Друг друзьям незаменимый,
Быть заступником рожден.

— Ты держись! — кричит он Грише.
От тебя удачи жду!
И искусные приемы
Применяет на ходу.

— Эй, Котэ! Сико! Гиорги!
Отступленье?… Ни на шаг!
Так! Смелей! Вперед без страха!
Напирайте, — сдастся враг!

Ободрив того, другого
И ремнем ломая строй,
Пальцем щелкает о палец,
Раззадоренный игрой.

— Ну, еще, еще, ребята,
Коль отступим — это стыд!
Пусть противник вступает, —
Храбрецов не победит!

— Тетенька, чего ты плачешь? —
Смотрят школьники на мать.
Почему она горюет,
Малыши хотят узнать.

— Как не плакать? На крылечке
Самовар разогревала;
Вижу, с балки закоптелой
На пол ласточка упала.

От своих отстала, видно,
Обессилела от стужи…
Горе мне! Отстал, как птенчик,
Мой сынок… Но почему же?

Нелегко устроить в школе
Малыша с другими рядом.
Он — как колос одинокий,
А ему учиться надо…

Ну, теперь скажите, дети,
Разве мать тоскует зря?
Помогите разобраться
Другу в строчках букваря.

Приумолкли мальчуганы:
Другу подсобить не жаль.
— Подсобим! — Котэ воскликнул, —
И забудешь ты печаль!