1947
(Шутка)
День погожий, день весенний,
Неба синего простор…
Деловито на машине
Вез начальника шофер.
Вдруг на взгорке, на пригорке,
У скрещения дорог,
Увидал шофер девчонку,
И мотор его заглох.
Говорит шофер со вздохом:
— Здесь придется мне сойти:
Незнакомая дорога, —
Надо справки навести.
Он выходит из машины,
Он шагает за кювет.
Справки точные наводит —
Как зовут и сколько лет.
А девчонка отвечает:
— Совершенные лета.
Совершенные лета,
И никем не занята.
Так они стояли оба,
Продолжая разговор.
И про все, как есть, дороги
Позабыл тогда шофер…
Возвратился он к машине,
А начальник — весь кипит:
— Слишком долго эти справки
Ты наводишь, — говорит.
— Виноват, — сказал водитель,
Только выслушайте все ж:
Здесь ведь столько поворотов,
Что не сразу разберешь.
1947
Край мой смоленский,
Край мой родимый!
Здесь моя юность
Когда-то бродила.
Здесь моя юность
Когда-то бродила,
По перелескам
Костры разводила.
В жите высоком
Венки заплетала,
Встречи нежданной
Здесь ожидала.
В дальние дали
Отсюда стремилась.
Где ж она делась?
Куда ж она скрылась?
Знать, отшумела
Весенней водою,
Знать, отгорела
Вечерней зарею.
В поле следы ее
Смыты дождями,
Голос развеян
Глухими ветрами…
Что ж я брожу
По родимому краю,
Что же я снова
Ее вспоминаю?
— Ей никогда
Не вернуться обратно,
Желтые листья
Мне шепчут невнятно.
Гуси кричат,
Надо мной пролетая,
Что миновала
Пора золотая.
Кто-то чуть слышно
Ведет на гармошке:
— Позарастали
Стежки-дорожки;
Позарастали
Мохом, травою,
Где мы гуляли,
Милый, с тобою…
1947
Мы совет не раз держали,
Говорили по весне
О колхозном урожае,
О богатом трудодне.
Порешили, подсчитали,
Всем бригадам дали срок.
— Дорогой товарищ Сталин,
Дело выйдет, будет прок!
Нам лениться нет расчета,
Наше слово — от души…
И пошла у нас работа, —
Хоть в «Известия» пиши.
Так мы все держались дружно,
Так взялись хлеба растить,
Что сумели б, если нужно,
Даже гору своротить.
Мы взрастили, смолотили,
Все убрали до зерна.
С государством — честь по чести
Рассчиталися сполна.
Все сбылось, чего мы ждали, —
Урожайный вышел год…
— Дорогой товарищ Сталин,
Принимайте наш отчет!
Мы в Москву сегодня едем, —
И не едем, а летим,
О своей большой победе
Лично вам сказать хотим.
Хлеба много, хлеба хватит!
И уж скажем прямиком:
Орден тоже был бы кстати
В положении таком…
Обо всем расспросит Сталин.
Все узнает наш отец.
И про орден слово вставит,
Как бы в шутку, под конец.
Он лукаво улыбнется,
Он посмотрит на народ:
— Много Швернику придется
Поработать в этот год!
1947
Август месяц. Тихо. Сухо.
Предвечерний час.
На крыльце сидит старуха
И ведет рассказ:
— Я любое знала дело,
На любое шла.
И пахать, и жать умела,
И косить могла.
Молотила, лен трепала
До вечерних звезд.
Одного холста наткала,
Может, на сто верст.
А уж сколько спряла пряжи
За свои года!..
И никто спасиба даже
Не сказал тогда.
Да и было ль от кого там
Ожидать его?
Каждый знал свою заботу,—
Больше ничего.
Свой порог, свои полати,
Свой в окошке свет,
И свое же горе в хате,
Горе многих лет.
Каждый жил своим уделом,
Нес свою суму.
Ни до чьей судьбы — и дела
Не было ему.
И водилось так, бывало,
Шло из края в край:
Коль ты жив — живи, пожалуй,
Помер — помирай.
И какого ж я спасиба
Ждать-просить могла?..
Впрочем, я и не просила,
Я и не ждала.
Мне о том — лишь для примера —
Вспомнилось сейчас, —
Потому — иная мера
В жизни есть у нас.
Кто б ты ни был — ткешь иль пашешь,
Роешь ли руду, —
Все мы, все в державе нашей
Нынче на виду.
Читать дальше