Алексей Черных - Мир больного воображения

И тебя Он накажет.

Для тебя я могу стать Его заместителем

И грехов отпустителем,

Исповедать тебя на текущей неделе...

И, конечно, в постели!

* * *

Настанет день, наступит час,

Когда взыграет что-то в нас,

Захочется отринуть вон

Сковавшую нас связь времен,

Осмыслить и навек забыть

Ошибки прошлого и прыть,

С которою ты раньше жил,

Терзался, верил и любил,

Забыть все прегрешенья и

Забыть сомнения свои.

* * *

Настрой-ка ты лютню,

Отбросив все мысли,

Исполни прилюдно

Гимн голосом кислым.

Подхватят ли люди

Твой гимн обалденный?

Не важно. Но лютню

Разбей непременно.

За гриф да о стену

Ее… Да о стену...

Ганнибал у ворот!

Цицерон говорил: «Ганнибал у ворот!»,

Но его абсолютно не слушал народ,

И пока гром не грянул и враг не пришел,

Говорили, что тот Цицерон – балабол.

Всем известно, что рядом, под боком,

Не бывает на свете пророков.

* * *

Говорю себе: отброшу

Непременно я все то, что

Мне мешает быть хорошим,

Добрым, паинькой, святошей.

Призову себя к порядку,

Буду скромным, терпеливым.

Стану делать я зарядку,

Буду я трудолюбивым.

Перестану по пустому

Спорить я и возмущаться.

На работе, как и дома,

Буду делом заниматься.

Приведу в осуществленье

Разные свои идеи,

Мысли, умопостроенья,

Измышления, затеи.

Непременно совершу я

Подвиг этот благородный.

…Только завтра, не сегодня,

Ведь пока что не спешу я.

Декабрь (по Пастернаку)

Декабрь. Word открыть и плакать,

Строчить стихи свои навзрыд,

Пока дней новогодних слякоть

Весной нежданною грозит.

Нанять такси да за сто гривен

Под звук шуршания колёс

Умчаться в зиму, чтобы ливень

Так не нервировал до слёз.

Где, как обугленные туши,

С деревьев тысячи грачей

Не падают с прихлюпом в лужи

И мир приятен для очей.

А здесь проталины чернеют

И талая вода бежит.

Чем мир унылей, тем вернее

Слагаются стихи навзрыд.

Закончен стих и Word закрыт.

Порыв душевный мной излит.

Мыльные пузыри

О как даётся всё легко!

Легко! Но, чёрт бери,

Порой возносят высоко

Из мыла пузыри.

Вот и меня пузырь несёт,

Поёт моя душа -

Земля с чарующих высот

Безумно хороша!

Но появляется испуг -

Не хочется в момент

Своей строптивой жизни вдруг

Свернуть эксперимент.

Навряд ли жизнью правит сон,

Как царь или визирь.

Конечно, знаю, лопнет он,

Сверкающий пузырь.

И предстоит еще с небес

Низвергнуться. И что?

Ведь жизнь без взмыленных чудес

Пуста, как решето.

* * *

Что там, за этой толстой стеной,

Стеной страха и непонимания?

Что там, где ты боролся с собой,

Кусая губы от отчаяния?

Что там, за этой серой стеной

Неизведанного и невидимого?

Что там, где вязнет луч золотой

Не сегодняшнего и не обыденного?

А я у стены. Всеми брошенный. Сам.

И так интересно мне: что? что же там?

Отче наш

Отец небесный, да святится Имя,

С Которым на земле наступит царство,

Твоя где воля встанет над другими;

Дай хлеб насущный, не нужны нам яства;

Прости долги нам, как прощаем сами

Мы должников своих открытыми сердцами;

Не искушай, избавь от всех лукавых;

Пусть в царствии Твоем пребудет слава.

Аминь.

Четверостишия

* * *

Я не скучен. Скучен мир,

Его отражение

Моих внутренних сатир

И воображения.

* * *

В ярком свете солнца плавится зима,

Истекая кровью грязных ручейков.

Раздирает душу ветра кутерьма

Из клочков бумаг, пластика кульков…

* * *

Огонь божественный сожжет в моей груди

Сочувствие, грехи и сожаленье

О том, что было и что будет впереди,

О том, что есть и что пропало, без сомненья.

* * *

Я согласен быть твоей судьбою,

Я согласен быть твоим дыханием,

Чтобы был всегда согрет тобою,

Словно сладостным воспоминанием.

* * *

Рук возбужденное движенье,

Огонь в глазах пустых его,

Слова, наполненные рвеньем¼

И ничего, и ничего…

* * *

В душе моей безумный твист

Из горестных сомнений скручен.

Наверно, счастлив фаталист —

Он сомневаться не приучен.

* * *

Плоховато, когда вдруг мечта исполняется,

Ничего уже больше тогда не желается.

Все уже отмечталось, и не получается

Что-то вымечтать заново. Как тут не заотчаяться?

* * *

Мир для человека не широк,

Он ведь существует «по понятиям»,

В клетке омерзительных тревог,