Луиш Камоэнс - Лузиады

28

Бесславно враг коварный разбегался,

И, в страхе перед карой неизбежной,

За ним презренный кормщик увязался,

От Гамы ноги унося поспешно.

А капитан отважный опасался,

Что смерть скрывает океан мятежный.

И бросил якорь Гама благородный,

Боясь столкнуться со скалой подводной.

29

Увидев бегство негодяя злого

И мавров торопливое отплытье,

Постиг людскую хитрость Гама снова,

И, вспоминая прошлого событья,

Он к небесам вознес благое слово

И к Богу обратился с челобитьем,

Поняв, что сверхъестественная сила

От гибели армаду защитила.

30

"О, - восклицал он, - день необычайный!

О, небесами явленное чудо!

О, враг коварный, мерзостный и тайный,

О ложь, подстерегающая всюду!

Кто избежал бы кары чрезвычайной,

Преодолел бы испытаний груды,

Когда б само Благое Провиденье

Нам, беззащитным, не дало спасенья?

31

Нам промыслом божественным открылась

Тщета и слабость наших упований.

За нас благая сила заступилась

И нас спасла от страшных истязаний.

Какое лицемерие таилось

Под маскою объятий и лобзаний!

Когда б не небо, было б невозможно

Разоблачить обманщиков безбожных.

32

Молю тебя, Святое Провиденье,

Яви к скитальцам бедным состраданье,

Нам ниспослав чудесное спасенье,

Дозволь увидеть край обетованный,

Дай путникам вкусить отдохновенье,

Прерви на миг столь давние блужданья.

Пусть на восток укажут нам дорогу,

Чтоб мы и там могли прославить Бога".

33

Мольбе смиренной в трепетном волненье

Внимала дщерь прекрасная Дионы.

И вскоре в небывалом нетерпенье

Она помчалась к далям небосклона

И, среди звезд свершая восхожденье,

Радея о любимцах неуклонно,

К шестому небу резво устремилась

И пред Отцом почтительно склонилась.

34

Все негою и прелестью дышало

В движениях Киприды лучезарной.

К богине нежность небо излучало,

Сиял любовью звезд поток янтарный.

Богиня столько страсти заключала

В своих очах, что груды льдов полярных

В единый миг с улыбкой растопила,

А пламень в лед, играя, превратила.

35

И чтоб любви Юпитера добиться

(А он всегда являл Венере милость),

Она пред ним решила появиться

Нагой, как пред Парисом появилась.

О Актеон! Тебе б в нее влюбиться

И жизнь твоя бы, юноша, продлилась,

Когда бы вместо девственной Дианы

К Венере пылкой ты простер бы длани.

36

Как золотые нити, разметались

Ее власа по шее белоснежной.

От страсти груди дивные вздымались,

Амур их теребил рукою нежной,

Вокруг богини чудной разлетались

Огни страстей и пылких и мятежных,

Спина богини белизной сияла

И страстные желанья возбуждала.

37

Тончайшим покрывалом защитила

Венера от нескромных дерзких взглядов

То, что стыдливость робкая сокрыла,

Любви запрятав райскую усладу.

Краса богини нежной всех пленила,

Богов она сражала без пощады.

Вулкан могучий ревностью терзался,

А Марс мечтам любовным предавался.

38

И, с тихой грустью на отца взирая,

Ликуя и скорбя одновременно,

Как дама, что, в огне любви сгорая,

Сменяет плач улыбкою мгновенной

И, ветреного друга осуждая,

Опять к нему спешит самозабвенно,

Богиня, что красой всех затмевала,

Такую речь царю богов сказала:

39

"Родитель мой! Доныне я считала,

Что ты всегда готов меня приветить,

С наивностью я детской полагала,

Что на добро добром ты рад ответить.

Наветам я коварным не внимала,

И вот теперь, увы, должна заметить,

Что от меня ты лик свой отвращаешь,

А милостями Вакха осыпаешь.

40

И что ж? Народ, любимый мной извечно,

Народ, по коем слезы проливаю,

Подвергнут был страданьям бесконечным,

И ныне я у ног твоих рыдаю,

Моля, чтоб ты благословил сердечно

То племя, коим я повелеваю,

Но лучше 6 мне желать ему плохого,

Чтоб ты ему вернул удачу снова.

41

Опять его карает враг жестокий,

А я, увы..." - и слез поток горючих

Прервал слова богини ясноокой.

Так на заре роса цветок пахучий

Порой туманит. Нежностью глубокой

Проникся к дочке царь богов могучий

И обратил к ней пламенные взоры,

Не дав ей боле продолжать укоры.

42

Прекрасной дамы скорбные стенанья

Могли бы и у тигра вызвать жалость.

Ей внял Отец с улыбкой обожанья,

И в ясном небе солнце разгулялось,

Юпитер долго расточал лобзанья

Любимой дочке, и уже казалось,

Что громовержец, страстью распаленный,

Читать дальше