Эдуард Лимонов - Стихотворения

Будь ты еще какой поверхностный Толик
а то почти женская штучка. с тонко натянутыми
всеми-превсеми нитями
живой. готовый подвергаться
Так пусть выключат эту машину
на три дня вперед

Где этот Игорь шляется?
Где этот Игорь бродит?
Чего же этот Игорь
Хоть раз а не заходит

Наверно пьет как прежде
Здоровье может сдало
Итак конец надежде?
Витала брат… витала…

Настенные картины
висят со всех дворов
изображают мины
безжалостных врагов

Ну Игорь Ворошилов
— почти святой чудак
Что рядом с нами жило
Не так давно. на днях?

Искусство брат. искусство
Летало брат оно
невидимое чувству
садилось на вино

Слепая ревность жизни
сгубила эльфа? Нет!
Военнейшей отчизне
от шизиков — привет!

Мы все нестроевые
начальник — Аполлон
И лиры роковые
торчали в небосклон

Ох господин начальник —
ты видишь Игорь кто?
Он трезвый — так молчальник
закутался в пальто

А пьяный Игорь стройно
бормочет и поет
Годами многослойно
по всей Москве живет

Ты — общий вдохновитель —
великий Аполлон
скажи же нам учитель
что представляет он?

Картину ли распада?
Несчастий. чепухи?
Иль может так и надо
Нос странный и носки

Танцующие спьяну
какие-то слова
А утром по дивану
каталась голова

О нет! — не по дивану
Лежал он на полу
Российскому смутьяну
не подойти к столу

Ведь он не раболепил
а жил себе. творил
Аптечных злаков не пил?
Нет пил. конечно пил!

Роскошнейший художник
и милый человек
Целую твою рожу
прости меня навек

Я часто был занудой
нотации читал
Но и Лимонов чуду
всегда служил. бежал

Давай же Игорь с Эдькой
мы встретимся когда
помянем водкой-редькой
прошедшие года

За Стесина-пройдоху!
А тоже наш он — наш!
За Вовку-выпивоху
стихи и карандаш!

Что как не узки годы
вмещают все ж оне
художников походы
поэтов наравне

Давай же Игорь с Эдькой
расстанемся потом
пожив еще немного
такими же умрем!

Прекрасен приезд в сонный город авантюриста!
Вот он гуляет у единственной гостиницы
А если еще его фамилия Нечаев или Петров!

Ох и натворит он по чужому паспорту
Ох и наберет кредитов
наобольщает чужих жен!

При этом во все пребывание будет прекрасная погода
и облака как на итальянских картинах
в ресторанах икра и балык
И уедет он как по скользкому синему морю

легко и плавно
красивый молодой

выдыхающий энергию кудрявый человек

С лицом огромным лося
он ходит да и просит

Чего он просит это злой мужик?
не денег и не книг

Он пищи и тряпья
за ним его семья

стоит прижавшись кучкой
и каждый грязной ручкой

касается до папы
огромного растяпы

Не мог и жить и воду выливать
пошел ходить. детей с собой таскать

Едва ли ум за дверцею лица
и вечный шум Садового кольца

осел меж глаз и меж бровей и век
вот те и раз. и это человек?

Но паспорт нам удостоверил
что ране он поля измерил

А надоели как поля
ушел детьми в пыли юля

Само написание слов «двадцатое мая»
представляет из себя как бы взрыв
черемухи и сирени. лениво бегущий вдоль парка
трамвай. Вспотевшую маму или жену
едущую с рынка
А сумки полные держала
и необъяснимая моложавость морщин

и клубника земляника пахнущие впереди

И погода тиховеющая
и большие небеса
Дама в магазин поспеющая
в пол-ближайшие часа

И старуха заскорузлая
и ларечек желтый «Квас»
очереди за арбузами
Все те Эдик в самый раз

Вот растения осенние
Вот дома из белых плит
Разорвав с родными тенями
что ж он с родины бежит