Мария Вега - Ночной корабль - Стихотворения и письма

Мне хорошо, что мы всегда вдвоем.
Аесли иногда обоим плохо, –
Разлуки больше нет. Не надо вздоха,
Ислез не надо: мы живем, живем!
Ястала жить двадцать второго мая,
На лестнице крыльца, ведущей в дом,
Ив этом доме, в тот же час родном,
Как будто всё поняв и принимая,
Окно зажглось счастливою звездой
Лиловый ирис ждал меня у входа
Асвечи плыли в дрожи золотой,
Едва ли не тринадцатого года
ВРоссии, в старом корпусе Морском
На празднике… От голубой гостиной
Алмазной цепью, как полвека длинной
Летели фонари над черным льдом…
Алмазной цепью, – но она иная, –
Наш первый час, двадцать второго мая,
Горел всю ночь. И мы остались в нем.

Светлана – собирательница света,
Весенних ливней, синих васильков.
Ей в богадельне нежных стариков
Такой приятной стала муза Фета!
Луна, рояль и слезы до зари…
Ая не понимаю, хоть умри,
Нескромных слез (мужских!), когда рыдали
Атласом отливавшие рояли,
Стоявшие в гостиных без огней.
О, если Фет так странно дорог ей,
Люблю ее за то, что любит Фета.
Она сама во много раз сильней,
Живая жизнь нам в ней дала поэта:
Ее снегирь, пьянея от игры,
На ветках строк рябины обрывает,
Когда кусты пылают, как костры,
Иу ее стиха судьба другая:
Не плакать до зари, изнемогая,
Аиз пылинок создавать миры.

Все будет очень хорошо,
Осуществится очень скоро.
Мы в доме заживем большом,
С окном на Ленинские горы…
Ты мне не веришь?.. Подожди,
Найдется дом в Замоскворечье.
Там столько дружбы впереди,
Такие радостные встречи,
Так широка Москва-река…
Не плачь отчаянно и жарко:
В Москве мы заведем щенка,
И будет у тебя овчарка…
Но, если ты не веришь мне,
Усни! Послушайся совета:
Перелети туда во сне
И поживи там… до рассвета!

У вокзала собака лает
На цепи круглый год.
Поезда в туман пролетают,
И туман плывет.

Собака считать устала
Свои проклятые дни:
Топот, грохот, свистки, сигналы
Голоса и огни… огни…

Для чего ей стеречь до гроба
Чужой капусты кочны?
А хозяин с хозяйкой, оба,
С утра до ночи пьяны.

Надо вытянуться до боли,
Чтоб увидеть, через забор,
Волнующееся поле,
Желанный синий простор.

Дождя осеннего запах
К ней ветер, шурша, принес.
Цепь ржавеет. На грязных лапах
Капли собачьих слез.

Не может быть! Я больше не ждала,
Всё реже в окна грустные смотрела.
Примерзшая к земле ночная мгла
Березам изведенным надоела,
И тысячами тощих черных рук
Они тянулись к безотрадным тучам.
Я вместе с ними думала: а вдруг
Мы только дождь, свинцовый дождь получим?
Но что-то прошуршало о стекло,
И потолок затеплился светло,
Когда я подойти к окну решилась.
И крикнула сама себе: «Он здесь!»
Деревья побелели. Город весь
Затрепетал, поплыл, и закружилась
Тишайшая, густая пелена.
Снег, снег идет! Ныряя влево, вправо,
Снежинка заплясала у окна
Совсем отдельно. Ветер дал ей право
Из белой стаи выпорхнуть вперед
И первой умереть…
А снег идет…

Ударил тяжкий молот в феврале
И зеркало разбил в одно мгновенье.
Рассыпались осколки по земле,
В сумбурном, ослепительном круженье.

И я, под градом битого стекла,
Под ливнем стрел колючих каменею,
Когда-то я всю жизнь мою сплела
В великолепном зеркале с твоею.

Осколок поднимаю… Ранит, жжет,
Но и укол стекла бывает сладок.
В блестящих гранях прошлое живет,
Отсвечивая тысячами радуг.

В другом осколке – год, и снова год.
О светляки годов, бегущих мимо!
Они горят и мечутся вразброд,
Непостижимо и неповторимо.

Стеклянная вонзается игла
В мою ладонь. Не льдинка ли? Не знаю…
Но если льдинка, то она светла,
Пробившись в ночь из неоглядной дали.