Михаил Лермонтов - Том 3. Драмы

(Входит Марфа Ивановна, за ней Дарья и подает ей стул. Она садится.)

Марф<���а> Ив<���ановна>. Каковы, неучи!.. В моем доме мне грубить, ну можно ли после этого им хоть день здесь остаться… Вон их, вон их!..

Дарья. Ваша правда, сударыня… такие беспокойства… полно, смотрите на себя, ведь лица нет… Не угодно ли капель гофманских?

Марфа Ив<���ановна>.На что, на что… лучше позови ко мне Юрьюшку…

Дарья. Сейчас. (Уходит.)

Марф<���а> Ив<���ановна>. Ну, может ли какая-нибудь холопка более быть привязана к своей госпоже, как моя верная Дашка… (Молчание.) Ну вот, однако ж, я скоро отделаюсь от этих Волиных-братцев. Однако и Юрьюшка уедет и оставит меня одну… видно, так на небесах написано… Я буду без него молиться, всякое воскресенье ставить толстую свечу перед богоматерью, поеду в Киев, а он ко мне будет писать… (Кашляет.) Какой же у меня кашель, от нынешнего крику… То-то и есть, что надо слушаться Евангелия и святых книг, недаром в них говорят, что не надо сердиться… а нельзя: вот как начнут спорить младшие себя, сердце и схватит. То-то нынешний век, зятья зазнаются, внуки умничают, молодежь никого не слушается… Не так было в наше время… бывало, как меня свекровь тузила… а всё молчу; и вымолчалось… Как умерла моя свекровушка и оставила мне денег, рублей 30 000, да серебра, да золота… А нынче всё наше русское богатство, всё золото прадедов идет не на образа, а к бусурманам, французам. (Молчание.) Как посмотришь, посмотришь на нынешний свет… так и вздоргнешь: девушки с мужчинами в одних комнатах сидят, говорят – индо мне старухе за них стыдно… ох! А прежде, как съедутся, бывало, так и разойдутся по сторонам чинно и скромно… Эх! Век-то век!.. Переменились русские… (Смотрит назад в галерею.) Да вот и Юрьюшка идет.

(Юрий мрачно и тихо приближается, не глядя на старуху, за ним Дарья.)

Юрий (бледный, расстроенный, с неудовольствием, не смотря на М<���арфу> И<���вановну>). Вы меня изволили спрашивать?

Марф<���а> Ив<���ановна>. Да, мой друг! Я давно желала говорить с тобой… да как-то это редко мне удавалось.

Юрий (холодно) . Мне самому очень жалко…

Марф<���а> Ив<���ановна>. Ты всё с отцом да с дядей, ко мне и не заглянешь… видно, я уж стара стала и глупа, что ли? Брежу, не так ли?..

Юрий.Я от самой колыбели так мало был с отцом, что вы мне перед отъездом позволите с ним поговорить… по крайней мере я так думаю…

Марф<���а> Ив<���ановна>. Кто ж тебе запрещает… Однако ж я бы хотела тебе сказать и спросить у тебя что-нибудь важное…

Юрий. Я буду слушать… (Дарье) Ступай вон…

Марф<���а> Ив<���ановна>. Зачем?.. Она может слышать…

Юрий. Мне совсем не нравятся такие свидетели… Прошу вас выслать ее…

(М<���арфа> И<���вановна> дает знак, и она уходит.)

Мар<���фа> Ив<���ановна>.Знаешь ли, что твой отец наговорил мне тьму грубостей, и мы поссорились, и он едет завтра отсюда?

Юрий. Знаю-с… но что ж тут до меня касается… я сам еду с ним, если так…

Мар<���фа> Ив<���ановна>.Ты… с ним… едешь… ты с ума… сошел. Я тебя… не пущу.

Юрий. Вы меня не пустите? Вы? – да что вы между отцом и сыном?.. Разве я тот же ребенок, который равнодушно глядел на ваши поступки?.. Или не знаете: между отцом и сыном один бог!.. И вы осмелились взять это место…

Мар<���фа> Ив<���ановна>.Так вот плоды моего воспитания!.. Вот нынешняя благодарность?.. О, на что я дожила до сего времени… Юрий хочет меня оставить: в заплату всем моим благодеяниям… и никто не закроет мне глаза нежною рукой!..

Юрий. А ваша Дарья?..

Мар<���фа> Ив<���ановна>.И ты смеешь! Неблагодарный!.. Почему ты знаешь?

Юрий (в сторону). Вот совесть?.. Я только назвал, а она всё отгадала.

Мар<���фа> Ив<���ановна>.Говори, злодей, не я ли тебя воскормила и образовала…

Юрий. Много мук, много бессонниц стоило мне ваше образование… вы хотели поселить во мне ненависть к отцу, вы отравили его жизнь… вы… Но довольно: вы сами знаете свои поступки… и вините себя!..

Мар<���фа> Ив<���ановна>.Так ты точно меня оставляешь для отца, злодея, негодяя, которого я ненавижу и который за меня поплотится… для него, неблагодарный?..