Омар Хайям - Рубаи. Полное собрание

Мне дервиши — друзья, но я пред ними слаб,
Душа возвыситься до них и не смогла б.
Наглец! Ты дервиша почел за попрошайку!
Но перед дервишем султан — и тот лишь раб!

Морщины скорбные скорей сотри со лба:
К селенью не ведет угрюмая тропа.
Как жить тебе и мне, решать не нам с тобою.
Смирись-ка лучше с тем, что нам дает судьба.

Ключарь, державший ключ державных чар, — Али.
Чарующих садов души ключарь — Али.
Пресветлый государь, духовный царь — Али.
Душа рассветная, для душ фонарь — Али.

Я в мире предпочел два хлебца да подвал,
Отвергнув мишуру, оковы я порвал.
За нищенство души какую цену дал!..
И в этом нищенстве — каким богатым стал!

Дервиш. По имени его не знает свет.
Былым желаниям не глянет он вослед.
В пожаре нищенства горит он дни и ночи,
Но алчностью себя не допекает, нет!

Кто понимает Глас божественный, тому
Все эти мелочи земные ни к чему.
Вот я, на взгляд толпы, всего лишь попрошайка:
Ведь кланяются все — одежке, не уму!

Безгрешен набожный: ведь как стращаешь Ты!
А мы кругом в грехах: ведь их прощаешь Ты.
«Страданьем» он Тебя назвал, я — «Состраданьем».
Какое из имен предпочитаешь Ты?

О, не скрывающий прозренья всех грехов,
Хоть каждый прячется в обманчивый покров.
Вот я — по всей земле из худших наихудший,
Но Ты и к худшему нисколько не суров.

Терпи смиренно боль, и облегченье будет;
С мученьями смирись, и исцеленье будет.
Умей благодарить и за лишенье благ —
От Повелителя благоволенье будет.

То Солнце, что всегда над небом есть, — Любовь.
Та Птица, что несет благую весть, — Любовь.
Любовь ли — соловьем, стеная, разливаться?
Вот не стонать, когда смертей не счесть, — Любовь.

Уж вот и пик Любви, и близко торжество,
И вдруг — неверный шаг рассудка твоего.
Ты хочешь, головы при этом не теряя,
Достичь Любви? Поверь, не выйдет ничего.

О Птица Дивная! Ночная пелена —
Твой сад; а блестки звезд — не россыпи ль зерна?
А это — я: взгляни в Зерцало мирозданья,
Вон та в твоей груди кровиночка одна.

Вдруг ночью — глас: «Меня совсем не там ты ищешь.
Лишь там, где нет Меня, по сторонам ты ищешь.
Сумей-ка на себя взглянуть со стороны:
Я там, где ты, Я — ты! Себя же сам ты ищешь!»

Мудрец: «Един во всем — единосущ Аллах».
Глупец: «Выходит, Он живет в моих врагах?»
Хоть волны на море совсем не знак волненья,
Камыш: «Оно, как мы, испытывает страх?..»

Кто Истине чужды — всю ночь, вотще молясь,
Намазом заняты и не смыкают глаз.
А нам он ни к чему: мгновенье рядом с Другом
Значительней для нас, чем вековой намаз.

Порою, как Муса, насмешками прибит,
Порою, как Яхья, отчаяньем убит…
Для сердца своего сбираю ожерелье,
Коплю я, как Иса, жемчужины обид.

Не забегай вперед, но и отстать не смей,
Утратившим себя растяпой стать не смей.
Однажды в океан нырнув единобожья,
Лукавомыслием над ним восстать не смей.

Будь добр, по-доброму смотри на все вокруг,
Что получаем мы из Высочайших Рук.
Над нищетой моей не торопись смеяться:
За это, может быть, со мной и дружит Друг.

На блюде Бытия — узоры дивных стран:
Портрет Чеканщика содержит сей чекан.
Древнейший океан волною плещет новой —
Безбрежной Истины поющий океан.

Саки! Твой лунный лик весь мир животворит,
Он в сердце и в моем, как и во всех, царит —
Как солнце!.. Или нет: как солнышко в росинках,
На всех — единое, и все ж во всех — горит!

Саки! Твоя слюна — напиток наш хмельной.
Нам не узреть Тебя, но след мы видим Твой.
Щедры Твои уста — источник благодати,
Сто Хизров и Мессий поит родник живой.

Начало. В небе диск помчался золотой.
Конец. Прекрасный мир рассыпался трухой…
Нет, силой разума не охватить такое,
И для сравнения нет меры никакой.

Как изумляет нас кружение небес!
Загадками полно движение небес.
Идет во все дела вторжение небес,
Но как обжалуешь решение небес!..