Омар Хайям - Рубаи. Полное собрание

Лишь сердце в горести, упав под ношей злой,
И о любви вздохнет, и вспомнит хмель былой.
Но нет вина? Постой, я принесу такого,
Что черпай пригоршней его, как пиалой!

О сердце! Ты живешь, чтоб кровью истекать,
На миг вбирать ее и мигом иссякать.
А ты, душа, зачем явилась в это тело?
Итог твоих трудов — шагнуть отсюда вспять.

Мир — постоялый двор, мы только гости здесь.
Куда уж тут навек, на миг бы хоть присесть:
И здесь и там — Творец, Он занял оба мира,
Он всюду и всегда. А нас куда? Бог весть.

О сердце! Ворох тайн ты разберешь едва ль,
Уловку мудрую само найдешь едва ль.
Так вот: вино, шербет отлично рай заменят,
А в тот, небесный, рай ты попадешь едва ль.

О сердце! Прояви над этим миром власть,
Средь луга сад взрасти и радостью укрась,
Тогда и веселись, ночной росе подобно
Сев на заветный луг, а утром… испарясь.

Пока за гранью тьмы вдруг не остался ты,
Испей вина! Смотри, с тоской расстался ты.
Распутай локоны подруги, прядь за прядью,
Пока, за прядью прядь, сам не распался ты.

Боготворю вино, его служитель — я,
Всегда хмельной страны счастливый житель — я.
Отшельник! Что внушил тебе тупица Разум?!
Не слушай, веселись. Его учитель — я!

Душа над пиалой хмельной вдыхает дух:
Одушевивший жизнь, там отдыхает дух.
В недвижной жидкости — клубящееся пламя,
Рубин, журчащий так, что замирает дух!

Смотри, сколь дивный дух сокрыт внутри кувшина,
Как будто розою чреват бутон жасмина!..
Нет, лучше так скажу: вот доброе вино,
Снаружи как вода, внутри — огонь рубина!

Саки! Так хочется свободы сердцу!.. Но,
Как морю из себя излиться не дано,
Не то что суфию: он так наполнен мутью,
Что льются: чушь — из уст и мимо рта — вино.

Пируем над ручьем — вот так и надо жить!
Невзгоды нипочем — вот так и надо жить!
Уж коль нам десять дней отмерено, как розам,
Смеемся да поем — вот так и надо жить!

Ты, всеблагой Господь, и вправду всеблагой?
Но кем же изгнан был, покинул рай изгой?
Безгрешного простить — насмешка, а не благо.
Я грешен. Награди! Тогда Ты — Всеблагой.

Кувшин, уста в уста, нашептывает стих:
«Сейчас твои уста теплее уст моих,
Сейчас беспечен ты… Но здесь никто не вечен,
Теченье времени оледенит и их».

Вино — всей жизни цвет. Нам дух застолий люб.
Вселившийся в бутыль, нам дух веселый люб.
Конечно, ни к чему любить людей тяжелых,
Но винный кубок нам как раз тяжелый люб.

Того прекрасного вина налейте мне,
Живого, страстного вина налейте мне —
Игристого, как цепь колец переплетенных
Безумья с разумом, вина налейте мне!

Сколь можно весел будь. Еще страдать придется.
По телу павшему душе рыдать придется.
Вот чаша — голова. Но день пройдет иль два,
И снова гончарам ее топтать придется.

Так предписал Калам: мечусь туда-сюда.
Добро и зло — его, а я виновен, да?
Я не был здесь вчера; я и сегодня не был!
Но что Судье прочтут назавтра, в День Суда?!

Зачем мне брать зарок — не по своей вине?
Уж я ли — винохлеб? Да что мне в том вине?!
Но гостю знатному в чем можешь, не откажешь…
Презнатный винохлеб сейчас гостит во мне.

Смотри не отдались, обманутый тоской,
От виночерпия, от чаши огневой:
Немало простаков прошло до нас с тобой,
Нашедших только скорбь в кормушке мировой.

Да что запрет вина! Взалкал — и выпивай,
Под музыку — рассвет, закат ли — выпивай.
Рубиновым вином когда наполнят кубок,
Ни капли не пролив, до капли выпивай.

Мой друг! Наш ветхий мир — угрюмый старый враль.
Неужто невидаль, что нас ему не жаль?..
Прошедшее — прошло, грядущее — туманно.
Сбылось ли, не сбылось… Подумаешь, печаль!

Твоя любовь ко всем — божественный чекан;
Тебе милей душа, чем слава или сан.
Ты примешь муравья как гостя дорогого,
Хотя сейчас тебя ждет в гости Сулейман.