Эльдар Рязанов - Музыка жизни (стихотворения)

Ностальгия, как дорожка —
очень трепетная нить —
в то, что больше невозможно
ни вернуть, ни воскресить.

Что такое ностальгия?
Это боль, и это крик,
и разлука с дорогими,
и со всем, к чему привык.

Ностальгия – это пламя,
не зальют его года,
это раненая память
об ушедших навсегда.

Голову сжимает обруч,
жизнь на медленном огне.
Ностальгия – это горечь
по потерянной стране.

По утраченному детству,
куда путь заказан вновь,
и не существует средства,
чтобы оживить любовь.

Ностальгия, как дорожка —
очень трепетная нить —
в то, что больше невозможно
ни вернуть, ни воскресить.

Если утром где-то заболело,
радуйся тому, что ты живой.
Значит вялое, потасканное тело
как-то реагирует порой.
Вот ты пробудился спозаранок,
организм твой ноет и свербит.
Не скорби о том, что ты подранок,
а проверь-ка лучше аппетит.
Если и со стулом все в порядке,
смело челюсть с полки доставай,
приступай к заутренней зарядке,
на ходу протезов не теряй.
И, сложив себя из всех кусочков,
наводи фасон и марафет,
нацепи и галстук, и носочки,
распуши свой тощий перманент.
Главное – под ветром не качаться,
чтобы не рассыпаться трухой…
А вообще ты выглядишь красавцем,
на молодку бросил взгляд лихой.
Силы подкрепив свои кефиром,
ты готов сражаться с целым миром,
показать всем кузькину мамашу,
чтобы, елки-палки, знали наших.

Если ж нету спазмов спозаранок,
коль кефир не пьешь, не ешь баранок,
может, час неровен, тебя нет?
Коль пусты и душ, и рукомойник,
может, ты уже… того… покойник?..
Сослуживцы вешают портрет!
Так привет вам, утренние боли,
вы – благая весть, что я – живой!
Что еще я порезвлюсь на воле
с этой вот молодкой озорной.
Раз продрал глаза… Всего ломает!
Чую, рвется жизненная нить!
А молодка позы принимает…
Дура! Надо в «Скорую» звонить!

Опять ноябрь раздел деревья,
опять окрест округа спит…
И, как сто лет назад, деревня
печными трубами дымит.

Дым вертикальными столбами
вознесся к серым небесам.
Душа стремится за дымами…
И скоро улечу я сам.

Нигде не видно ярких пятен,
поблекло озера стекло.
А воздух чист! Невероятен…
Как на душе моей светло!

Над озером зависла дымка,
кочует ворон по стерне…
А мы с тобой идем в обнимку
по нашей старой стороне.

Твое плечо, твоя поддержка,
моя уверенность в тебе…
И вот опять смотрю я дерзко
и снова радуюсь судьбе.

Стоят, обнявшись, две коняги,
на холки морды положив…
И я, забыв про передряги,
вдруг понял, чем живу и жив.

Мы, как они, храня друг друга,
тепло и силу отдаем.
И потому не сходим с круга,
а, взявшись за руки, идем.

Морозец свеж, и жить охота…
Шагаем мы по ноябрю.
Калитка наша… дом… ворота.
Как я тебя благодарю!

Как сладки молодые дни,
как годы ранние беспечны…
И хоть потом горьки они —
дай Бог, чтоб длились бесконечно.

В двенадцать, в снег, в пургу, в мороз
к нам Новый год пришел намедни…
И был простителен мой тост
«Дай Бог, чтоб не был он последний».

Зимой измотан… Где ж весна
с ее красою заповедной?
Болел и ждал. И вот пришла она!..
Дай Бог, чтоб не была последней.

Усталость, ссоры и мигрень…
Сменялись трудности и бредни
в нелепый и постылый день…
Дай Бог, чтоб не был он последний.

Бывает тошно… Устаешь,
а тут еще и дождь зловредный, —
осенний, безнадежный дождь…
Дай Бог, чтоб не был он последний.

Преодолев души разлом,
на станции одной, дорожной
нашел тебя… И стал наш дом,
дал Бог, обителью надежной.

Седые волосы твои
свободны… Непокорны гребню.
А я? Я гибну от любви…
Дай Бог, чтобы была последней.

От жизни я еще не стих, —
тревожной жизни и печальной…
И сочинил вот этот стих,
дай Бог, чтоб не был он прощальный.