Эльдар Рязанов - Музыка жизни (стихотворения)

Так что же такое портрет человека?
Лицо, на котором отметины века.
Зарубки судьбы и следы проживанья,
что требуют стойкости, сил и страданья…

Где глаз синева, чуб курчавый и статность?
Куда-то растаяло всё без остатка.
Возьмем этих щек худосочную бледность —
ее рисовала извечная бедность,

и эта угрюмая резкая складка
у губ залегла, когда стало несладко,
когда он отца проводил до погоста…
Быть юным, но старшим – непросто,
непросто.
Потом на работах сгибался он часто
от окриков хамов, что вышли в начальство,
всё горбился, горбился и стал согбенным.
А эта морщина возникла мгновенно,
прорезалась сразу от женской измены.
Предательство друга, поклепы, наветы —
он чуть в лагеря не поехал за это.
Прокралась безвременно прядь седины!

А дальше пешком по дорогам войны,
где горюшка он до краев нахлебался,
но все ж повезло, и в живых он остался.
С тех бед на лице его сетка морщин —
для этого множество было причин.
Вернулся в поселок хромым инвалидом,
по тем временам женихом был завидным:
рожденье ребенка и смерть молодухи —
резон, чтобы влить в себя ведра сивухи.
И все не кончалась пора голодухи…
По ложным призывам в трудах бесполезных
мелькали одна за другою годины,
подкрались, как свойственно летам, болезни,
и шли в наступленье седины, седины.

Есть пенсия, дочка, внучок, огородик
и сад, где он всякую зелень разводит.

Ее он разносит по дачам клиентов —
торговцев, начальников, интеллигентов.
Работы, заботы, болезни, утраты,
за то, чтобы жить, – непомерная плата.

Кончается жизнь и в преддверии гроба
не ведает чувства такого, как злоба.
Все стерпит, снесет, донесет до конца…
Я в жизни не видел прекрасней лица
со скромной, великой, простой красотою,
смирением, кротостью и добротою.

Как постепенна смена возраста
и как расплывчаты приметы.
В усталой и осенней взрослости
бушуют отголоски лета.

Но вот придвинулось предзимье…
И, утренним ледком прихвачено,
вдруг сердце на момент застынет.
А в нас еще весна дурачится.

Такая вот разноголосица,
смешные в чем-то несуразности:
и детства отзвуки доносятся,
и смерть кивает неотвязная.

Я устроен для работы,
я почти что автомат, —
выдаю все время что-то,
как заправский агрегат.

И, подобно водопаду,
на меня летят дела:
ЭТО, ТО и ЭТО – надо…
Оглянулся – жизнь прошла.

Постоянно что-то должен,
перед всеми я в долгу.
Я спешу, лечу, бегу!
Отдышаться невозможно,
силы вышли… не могу…

Жизнь страницу за страницей
перелистывает в срок.
Как бы мне остановиться!
Как бы мне прервать поток!