Ярослав Сейферт - Праге (венок сонетов), Памятник чуме (поэма)

Одна слеза из этих глаз!

11.

Одна слеза из этих глаз

Нам станет крепкою стеною,

И снова дерево сухое

Распустится в урочный час.

Мотив неведомой весны

На чашечки цветов прольётся,

И цвет и запах к ним вернётся,

И звон блаженной тишины...

Ты, жизнь принёсшая с собой,

Как, наступив ногой босой,

Ты крылья сатаны сломала?

А те кто слаб – молись за них:

Одна слеза с ресниц твоих

Проклятье смоет с крыш усталых...

12.

Проклятье смоет с крыш усталых

Весенней Праги новый шум,

И бомбам не придёт на ум,

Что город мой когда-то знал их.

Жить не по каплям! В полный вздох!

С врождённым ощущеньем воли,

Быть – не для страха, не для боли,

Жизнь, а не смерть вписать в итог!

Спать на мече – не лучший сон,

Но безоружный обречён

Не спать совсем! И так случалось,

Что в безопасной тишине

И это я кричал во сне,

И всё, что на сердце осталось.

13.

И всё, что на сердце осталось

С тех рваных дней, когда позор

О совести твердил, как вор,

Грязь – в благородство наряжалась,

Когда обрушивался свет,

И разделив добычу, нечисть,

Над бездной вдруг вочеловечась,

Смеялась, что отчизны нет,

Когда людей, вдавив друг в друга,

Одним ремнём связали туго,

Чтоб груз тройной взвалить зараз,

Всё, что тогда, во мраке давнем,

Твердил слепым оглохшим ставням,

Я в песне сохраню для вас.

14.

Я в песне сохраню для вас

Её отчаянье ночное:

Мне ветер, без суфлёра воя,

Твердил, что вновь фонарь погас...

Но – хоть в огонь, хоть в темноту –

Я, как дитя, при ней повсюду,

Я это имя не забуду,

Как имя женщины, как ту,

Что так капризна и старинна –

В руках луна, как мандолина,

Как ту, что знает час и срок

На страже в каменном покое,

Куранты придержав рукою...

О, Прага! Ты – вина глоток!

15.

О, Прага, ты – вина глоток!

Когда пожрут тебя руины,

И кровля рухнет на порог,

И кровь размоет комья глины –

Не выйду из твоих ворот.

Ждать буду вместе с мертвецами,

Под зноем ждать и под дождями,

Как тот, кто у калитки ждёт.

Пусть гибель вновь пророчит филин,

И пусть Господень гнев всесилен –

Одна слеза из этих глаз

Проклятье смоет с крыш усталых,

И всё, что на сердце осталось,

Я в песне сохраню для вас.

1.

На четыре стороны света глядят

четыре демобилизованных полководца

небесного воинства,

но все четыре стороны света

затянуты тучами, и на каждой

висит амбарный замок.

А солнечный свет раскачивает

тень старинного памятника

от часа цепей

до часа плясок,

от часа розы

до часа змеи,

от часа улыбки

до часа злобы,

от часа надежды

до НИКОГДА...

И только шаг остаётся

от минут безнадежности

до турникета смерти.

Движутся наши жизни,

как пальцы по злому рашпилю,

днями, годами, веками...

Случается нам иногда

проплакать и год напролёт.

И вот слоняюсь вокруг обелиска,

где часто когда-то ждал свиданья,

Слушая, как журчит вода,

которая выливалась из пастей химер,

которые выливались из Апокалипсиса...

А тогда

я видел, как тени набрасывала вода

на твоё лицо.

Было это в час розы...

2.

Пожалуйста, влезь на фонтан, сынок!

прочти мне

всё, что начертано там,

на каменных этих страницах.

Первое – от Матвея:

"Кто властен из нас

Увеличить срок жизни своей

Хоть на локоть?"

А второе? Это – от Марка:

"Свечу горящую принеся,

Кто поставит её под горшок,

А не в подсвечник?"

А вот – от Луки:

"Глаза – это светильники тела,

но туда, где тел не сочтёшь,

слетаются тучи коршунов"...

И последнее – от Иоанна,

Любимого ученика.

Книга его – за семью замками!

Открой, малыш!

Открой,

Если даже зубами придется работать!

3.

Я был крещён в Чумной часовне

Святого Роха на краю Ольшана.

Когда чума разгуливала в Праге,

Там штабелями складывали трупы.

Вот так и громоздили, как дрова.

Тела истлели, и смешались кости

С землей и пылью, известью и глиной...

Я долго там бродил... Но никогда

от радостей мимолетящей жизни

Не отрекусь!

Мне хорошо везде, где дышат люди,

куда б меня не занесло – повсюду

хватаю запахи:

неповторимые запахи

женских волос.

На ступеньках ольшанских трактиров

слушаю вечерами

голоса тех могильщиков...

До чего же их песни вульгарны!