Генри Лонгфелло - Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.

Главные образы возникают!
Образы Демократии, полной — в итоге столетий;
Образы, что вызывают другие образы,
Образы буйных мужественных городов,
Образы друзей гостеприимных по всей земле,
Образы, крепящие землю и крепнущие землей.

Муза, беги из Эллады, покинь Ионию,
Сказки о Трое, об Ахилловом гневе забудь, о скитаниях Одиссея, Энея,
К скалам твоего снегового Парнаса дощечку прибей: «За отъездом сдается внаем».
И такое же повесь объявление в Сионе, на Яффских воротах и на горе Мориа,
И на всех итальянских музеях, на замках Германии, Испании, Франции,
Ибо новое царство, вольнее, бурливее, шире, ожидает тебя как владычицу.

Наши призывы услышаны!
Да и сама она издавна жаждала этого.
Она идет! Я слышу шелест ее одежд!
Я чую сладостный аромат ее дыхания!

О, царица цариц! О, смею ли верить,
Что античные статуи и эти древние храмы не властны ее удержать?
Что тени Вергилия, Данте и мириады преданий, поэм не влекут ее, как магниты, к себе?
Что она кинула их и — пришла?

Да, уже замер, умолк ее голос там, над Кастальским ключом,
И египетский Сфинкс с перебитой губою молчит,
И замолчали гробницы, хитро ускользнувшие от власти веков,
Каллиопа уже никого не зовет, и Мельпомена, и Клио, и Талия мертвы,
Иерусалим — горсть золы, развеянной вихрем, — сгинул,
Полки крестоносцев, потоки полночных теней, растаяли вместе с рассветом.
Где людоед Пальмерин? [150] …где людоед, Пальмерин.. .— Имеется в виду «Пальмерин Английский» — рыцарский роман неизвестного автора. Очевидно, речь идет об эпизоде с братьями, Пальмерином и Флориано, заточенными в замок великана, который собирался отдать их в пищу своим охотничьим львам. где башни и замки, отраженные водами Уска?
И Артур, и все рыцари сгинули, Мерлин, Ланселот, Галахад [151] Артур, Мерлин, Ланселот, Галахад — персонажи и образы английских средневековых легенд о короле бриттов Артуре и рыцарях Круглого стола. Сюжет, основанный на древних сказаниях «артуровского цикла», был разработан английским поэтом Альфредом Теннисоном (1809–1892), создавшим цикл поэм под названием «Королевские идиллии» (1842–1885). Это произведение и имеет в виду Уитмен. сникли, исчезли, как пар.
Ушел он! ушел навсегда этот мир, когда-то могучий, но теперь опустелый, безжизненный, призрачный,
Шелками расшитый, ослепительно яркий, чужой, весь в пышных легендах и мифах,
Его короли и чертоги, его попы и воители-лорды, его придворные дамы.
В короне, в военных доспехах, он ушел вместе с ними в свой
кладбищенский склеп и там заколочен в гроб,
И герб на его могиле — алая страница Шекспира,
И панихида над ним — сладко тоскующий стих Теннисона.

К нам спешит высокородная беглянка, я вижу ее, если вы и не видите,
Торопится к нам на свидание, с силой пробивает себе дорогу локтями, шагает в толпе напролом,
Жужжание наших машин и пронзительный свист паровозов ее не страшат,
Ее не смущают ни дренажные трубы, ни циферблат газомера, ни искусственные удобрения полей,
Приветливо смеется и рада остаться
Она здесь, среди кухонной утвари!

Но погодите — или я забыл приличье?
Позволь представить незнакомку тебе, Колумбия! (Для чего же я живу и пою?)
Во имя Свободы приветствуй бессмертную! [152] … Позволь представить незнакомку тебе, Колумбия… Во имя Свободы приветствуй бессмертную!.. — Имеются в виду события Войны за независимость испанских колоний в Америке. В 1810–1826 гг. Колумбия освободилась от испанского господства; в 1819 г. Симон Боливар провозгласил создание федеративной республики Великая Колумбия. В 1863 г., согласно новой конституции, страна получила название Соединенных Штатов Колумбии. Протяните друг другу руки
И отныне, как сестры, живите в любви.

Ты же, о Муза, не бойся! поистине новые дни и пути принимают, окружают тебя,
И странные, очень странные люди, небывалая порода людей,
Но сердца все те же, и лица те же,
Люди внутри и снаружи все те же, чувства те, порывы те же,
И красота, и влюбленность те же…

…О, мы построим здание
Пышнее всех египетских гробниц,
Прекраснее храмов Эллады и Рима.
Твой мы построим храм, о пресвятая индустрия…

Я вижу его, как во сне, наяву,
Даже сейчас, когда я пою эту песню, я вижу, он встает предо мною,
Я вижу его, как во сне, наяву,
Громоздится этаж на этаж, и фасады из стекла и железа,
И солнце, и небо ей рады, она раскрашена самыми веселыми красками,
Бронзовой, синей, сиреневой, алой,
И над ее златокованой крышей будут развеваться во всей красоте под твоим стягом, Свобода,
Знамена каждого штата и флаги каждой земли,
И тут же вокруг нее целый выводок величавых дворцов, — они не так высоки, но прекрасны.