Генри Лонгфелло - Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.

Но каждое лето — могильщик —
Захоронитель свобод —
И все же останется завязь
И к осени вызреет плод.

Бездействуя на стебле —
Теряет он пурпур свой.
Мятеж его встряхнет:
Он мертвый — или живой?

И кокон жмет — и дразнит цвет —
И воздух приманил —
И обесценен мой наряд
Растущим чувством крыл.

В чем сила бабочки? Летит.
Полет откроет ей
Дороги легкие небес —
Величие полей.

И я должна понять Сигнал —
Расшифровать Намек —
И вновь плутать — пока учу
Верховный мой урок.

Запел сверчок
И закат зажег —
Мастера дошили день в срок —
Стежок — и еще стежок.

Роса огрузила травы подол.
Сумрак застенчивый долго-долго
Шляпу вертел в руках — и гадал —
Войти или нет в дом?

Пришли — как соседи — Ширь без конца —
Мудрость — без имени и лица —
Покой накрыл весь мир — как птенца —
Так началась ночь.

Всю правду скажи — но скажи ее — вкось.
На подступах сделай круг.
Слишком жгуч внезапной Истины луч.
Восход в ней слишком крут.

Как детей примиряет с молнией
Объяснений долгая цепь —
Так Правда должна поражать не вдруг —
Или каждый — будет слеп!

Всю ночь вязал Паук
Без света — без помощи рук —
На белом белый круг.

Рюшка на дамский рукав
Или саван для гнома готов —
Себе лишь скажет — без слов.

Стратегия его —
Бессмертия мастерство:
Он чертит — себя самого.

Кто — после сотни лет —
С этим местом знаком?
Агония горя теперь
Недвижна — как покой.

Сорняк — в триумфальном строю.
Прохожий прочтет — дивясь —
Орфографии старших имен —
Их одинокую вязь.

Лишь ветер летних полей
Сюда проторил тропу.
Инстинкт поднимает ключ —
Что бросила память — в траву.

Расстояние не во власти лисиц. [214] «Расстояние не во власти лисиц…» — Конная охота на лисиц — одно из любимых увеселений английских дворян.
Ласточки перелет
Его не умерит — оно между мной
И тобой — во весь разворот.

Тучи уперлись — спина к спине.
Север мышцы напряг.
Леса в галоп — и загнали себя.
Молния — мышью — шмыг.

Гром обрушил громаду горы.
Хороша могильная мгла!
Ничто не страшно: ни буйство гроз —
Ни камень из-за угла.

Оранжевая вилка —
Нож — книзу острием.
Роняет Молнию рука
В небесном доме том —
Что нам не явлен до конца
И до конца не скрыт.
Незнанье видит лишь прибор —
А стол — во тьме накрыт.

Мы любим отчаянный Риск.
Как припомнишь потом —
Словно ветра вердикт
Душу знобит холодком.

Меньше бы ставка была —
Щупальца давних Гроз —
Так не хватали б нас
За самые корни волос.

Мы не знаем — как высоки —
Пока не встаем во весь рост —
Тогда — если мы верны чертежу —
Головой достаем до звезд.

Обиходным бы стал Героизм —
О котором Саги поем —
Но мы сами ужимаем размер
Из страха стать Королем.

Надежда была — я робел.
Надежда ушла — я посмел.
Повсюду всегда один —
Словно церковный шпиль.
Злодей — не сокрушит —
Змей не соблазнит.
Ты с трона низложишь Рок —
Если был он к тебе жесток.

У памяти есть Фасад —
Есть у нее черный ход —
По лестнице вверх — Чердак —
Где мыши и старый комод.

И есть глубочайший Подвал —
Мили и мили вниз.
Берегись — чтоб его глубины
За тобою не погнались!

Прошлое — нет существа странней.
Глянешь в упор —
И тебя ожидает восторг
Или позор.

Безоружный — встретишь его —
Беги — во всю прыть!
Заржавленное ружье
Может заговорить.

Потеха в балагане —
Зрители сами.

Зверинец для меня —
Моих соседей круг.

Пошли — компанией — смотреть
На «Честную игру».

Поучал: «Будь широк!» Стало ясно — он узок.
Мерка — только стесненье уму.
Правде он поучал — стало ясно — обманщик.
Правде — вывеска ни к чему.