Борис Поплавский - Сочинения

Бесшумно рукавами бьет
Живой геликоптер-пропеллер.
Качнулся дом на огород,
Навстречу к моему веселью.

Я осязаю облака,
Они мокры и непрозрачны,
Как чай где мало молока,
Как сон иль человек невзрачный.

Но вдруг хрустальный звон и треск,
Пропеллер лопнул как попало:
В него летя наперерез
Земная стрекоза попала.

Голоса цветов кричали на лужайке,
Тихо мельницу вертело время.
Воин книгу за столом читал.
А на дне реки прозрачной стайкой
Уплывали на восток все время
Облака.
Было жарко, рыбы не резвились,
Фабрики внизу остановились,
Золотые летние часы
С тихим звоном шли над мертвым морем:
Это воин все читает в книге.
Буквы в книге плачут и поют.
А часы вселенной отстают.
Воин, расскажи полдневным душам,
Что ты там читаешь о грядущем.
Воин обернулся и смеется.
Голоса цветов смолкают в поле.
И со дна вселенной тихо льется
Звон первоначальной вечной боли.

Отдаленные звуки неба
И страшные звуки жизни
Я сегодня совсем не слышал
Я сегодня не ел и не пил
Я сегодня почувствовал жесткий
Удар посредине сердца
Я сегодня спустился к черным
Безмятежным краям пустынь

Шум автомобиля
Белый низкий свод
Вкус тончайшей пыли
Тишина
Летом жизнь священна
Летом счастье бренно
Летом вся вселенная
Насквозь видна
Звезды и кометы
Золотое лето
Слабость отстраненье
Похороны пенье
Снежная весна

Святым не надо бессмертия
Они не хотят награды
Они не ждут не боятся
Они презирают печаль
Но оставьте их отвернитесь
Все легко что касается тления
Нет награды и нет наказания
Бескорыстно все безвозвратно
Все летит в серебре пустынь

Сон анемоны был темен, был неподвижен.
Что ей снится, быть может себя она видит во сне?
Спящим спокойно, быть может то прошлые жизни
Спали и видели мы эти жизни в себе.
Прошлое так безвозвратно, так тихо, так непорочно
Как все понятно, как все убаюкано бременем…
Спит анемона, ей снится — все ждет, все непрочно,
Все возвращается, отяжелевшее временем.
Окна уже запотели, как холодно,
Кажется все достигает покоя.
Кажется все наконец возвращается к Богу.

Ты слышишь, колокол гудет, гудет,
Солдаты пришли домой.
Прав кто воюет, кто ест и пьет,
Бравый, послушный, немой.
Прав кто оправился, вышел и пал
Под терновой проволокой сильно дыша,
А после — в госпиталь светлый попал,
В толстые руки врача.
В толстые руки — на белый стол,
В синие руки — под белый плащ.
Сладкую маску не снять, хоть плачь,
Хоть издай человек последний свисток.
Лежат солдаты в сырой земле,
Но в атаку идти — из землянки долой.
Идут солдаты в отпуск, как в бой,
Возвращаются навеселе.
С легоньким треском кончают вшей,
С громким стуком Господь их ловит и давит.
А потом, поевши холодных щей,
Ложатся спать — не спать не заставишь.
Или по линии прямой —
Равняясь, стоят вдоль своей казармы.
Но время. Прощай, действительная армия,
Солдаты пришли домой. Солдаты пришли в рай.
Летит солдат на белых крылах,
Хвостиком помахивает,
А внизу сидят старики в домах,
Им черт твердит: скорей помирай,
И трясет за плечо прозрачной рукой,
Будто пьяного, милицейский какой.

В сумраке сирены капитанов
Огибали темно-синий мыс,
А на башне, в шорохе каштанов,
Астроном смотрел в астральный мир

Важно шли по циферблату числа —
Маленькие, с синими глазами,
Тихо пели, пролетая, листья,
А внизу бежал трамвай с огнями.

Спрашивали карлики на крыше:
«Ну, а звезды, вечно хороши?»
Улыбался астроном из ниши,
А в машине тикали часы.

Числа знали, — звезды умирают,
И, осиротев, огонь лучей
Все ж летит по направленью рая,
В детские глаза летит ничей.

Странно звездам, страшно звездам синим,
Им, летящим в холоде веков,
Никогда не встретиться с другими,
Изойти сиянием стихов.

Только в темном уголке творенья
Розы осени в садах цветут,
Соловьи грустят в ночных сиренях,
В синагоге канторы поют.

На высоких голубых карнизах
Карлики мечтают о весне.
Астрономы плачут в лунных ризах
И к звездам летит больной во сне.