Антология - Западноевропейская поэзия XХ века

Полог неба меня встречает
натянутый туго
отполированной лестницей
для бегства

Море
звучащее пространство памяти
еще колышется от плаванья
тупого забытья

И отражается в осени душа
опьяненная и от уныния
сонная
Листьев облезлые губы
щекоча ласкают и лижут
лицо земли

Лебедь тихо отплыл
от звездной тени
и раздетые лодки
кивают прямыми мачтами
от легкого вздоха волны

Стаи утиной бряцанье
золотое плетенье молчания
спокойствие зноя

Всюду слышится долгое «да»
но в листве на аллее
шаги расставанья

Достохвалимо солнце в облачной припрыжке,
и приглашает приобщиться тень;
и с Меланхолией заводим мы интрижки,
когда уходит нас не баловавший день.

И ход судеб и фабул нам подсуден,
утерянных давно и невзначай.
Так многотруден клюв орлиных буден —
благопристойность, мрак — и сам господень рай!

Идем, бредем в страну глухих просторов,
где всех проблем конечная ступень…
И — лицедеев, трагиков, актеров —
последняя нас обнимает тень.

Последний час мой. Я блажен и рад!
Словами этот миг нераскрываем —
Их не хватает мне. Ты расскажи…
«В чащобе я — и нет нужды назад,
И чувствую, как всеми забываем.
Слова? Здесь только шум лесных верхов…»
И — впредь нам жить у самых родников.

Багровой бородой гора
детей стращает поутру,
мол, подо мхом в густом бору
хоронят солнце до утра…
*
Кузнечик прыгает в развешанных полотнах.
То там, то тут стеклянный разговор —
но твердою рукой разрушен слов узор,
и счищен с башенки покров белилен, плотныг.
*
Рукой — в траве, к подушке льнуть щекой
в сарае меж телег. Бревенчатый накат
затмит полоблака. И, блекло-розоват,
целуется твой рот с соломенной трухой.
*
Вечерний кофе пьешь примерно,
вдруг солнце через крышу — прыг!
и мчит к потоку напрямик,
и мнит крестьянин — это серна…

Тебе говорят:
положи, когда уйдешь,
ковригу хлеба обратно в шкаф,
вылей остаток молока,
ведь оно скиснет,
когда ты вернешься;
кусок сыра брось на площадку
перед домом,
птицы его найдут,
закрой лари
и, как только пройдешь через сени, закрой
дверь.

Но ты поступишь так:
оставишь ковригу хлеба на столе,
кувшин с молоком поставишь
в тень и прохладу, накроешь
кусок сыра влажным платком,
оставишь лари открытыми,
и, как только пройдешь через сени, распахнешь
дверь,
ибо тот, кто придет за тобой,
и переступит через порог —
твой брат.