Валерий Куринский - Автодидактика

Итак, попробуем теперь сказать слово, которое графически будет выражаться следующим образом: "сожженный". Как вы думаете., что сие значит фонетически? Могу предложить на выбор два варианта: "сожженный" и "сажьжьонный". Только не говорите, что произнесение первого - в порядке вещей. Это то же самое, что позволить себе говорить "угл/я", "д/оговор" и проч. Неужели сегодня уже можно все, хоть в словарях и написано "доп.", "допустимо". Только куда девается "великий и могучий"? Неужели мы все превратились в господ иностранцев? А дело в том, что двойной "ж" - не что иное, как "щ", который озвончен: "сажьжьонный". То же самое происходит, когда "д'' и "ж", ,.м" и "д" смыкаются вместе: "дождя" - "дажьжьа", "дождю" - "дажьжьу". Видите, какие находки бывают на ровном, "пустом" месте? Теперь мы можем немножечко повысить планку требований к своему родному языку. Надеюсь, что это достаточно наглядные примеры.

Итак, мы убеждаемся, что еще плохо наладили связь между движениями и точностью того, что находится в области эйдоса, в области идеального. Мы неадекватны своими движениями тому. что на самом деле есть в идеале в русском языке. Мы производим другие движения и слышим другое, но только сейчас стали обращать на это внимание. А школа культуры движений должна открываться сначала через тот вход, через те двери, которые называются "Мой родной язык". Я открываю двери в родной язык и учусь движениям, учу по-другому звуки, учусь движениям языка и всех прочих частей речевого аппарата, снова анализирую их и затем трезво переношу свой анализ на другой (иностранный) язык. И это самый простой путь. Путь слухачества не приносит ни удовольствия, ни стопроцентного понимания, а главное, не дает экономии времени. Это экономически невыгодно, потому что нечестно. Слышите, нечестно - значит невыгодно! Самое страшное, что с нами творится, - постоянное надувательство самого себя, который не хочет читать вслух Шекспира в оригинале, ибо организм не хочет читать, когда ручеек движений льется неправильно.

И вот поэтому-то я говорю о свободе ?2, о вторичной свободе, которая естественно возникает в нашем ощущении, когда мы достигли критической массы накопленных движений, движений правильных. Мы как бы во второй раз приходим к ощущению фокусировки. И этот путь можно пройти очень быстро, за год или даже за полгода. Но нужно обязательно заниматься немецким, французским, английским языками сначала по правилу 3 минут 14 секунд, начиная буквально с нескольких секунд, с непременным экспонированием, заменяя один язык другим, другой - третьим. Так можно работать часами, но обязательно очень маленькими порциями, меняя три языка, чтобы они, не дай Бог, не "срослись", как сиамские близнецы. Дифференциация должна воспитываться с самого начала, с правильной стартовостью. Языки должны общаться, играть вместе и развиваться на лужайке воображения но ни в коем случае нельзя заставлять их как бы "притискиваться" друг к другу настолько и так, чтобы мы даже путали их. И это можно ликвидировать, только уделяя каждому в отдельности маленькие отрезки времени, последовательно занимаясь то одним, то другим, то третьим. Это очень плодотворный метод, поверьте. Он уже проверен. И не делайте себе, пожалуйста, медвежью услугу - не думайте, что лучше будет, если вы возьмете только два языка или возьмете другую группу, например немецкий, итальянский и испанский. "Ну, хочется!" Не надо. Возьмите, пожалуйста, за основу этот тривиум, эту трехпредметность, которая уже послужила человечеству. Эти три культуры - квинтэссенция культуры. И не только языковой. За ними стоит огромное количество разных культур, разновидностей общей большой культуры. Те, кто осмелятся нарушить закон изучения культурологической группы предметов, пострадают от ненужных потерь.

Многих пугают проблемы лексики. Но проблемы лексики в автодидактике, честно скажу, не существует. Лексику можно делать в неограниченном количестве, притом всегда, при условии ежечасного, ежедневного пользования словарем. В русский словарь, к примеру, начинающему автодидакту нужно заглядывать раз сто в течение дня. И не меньше. Необходимо конкретно работать со словарем, непрерывно изучая мнение лексикографов, потому что к языку мы должны подойти специализированно, серьезно, по-настоящему, постепенно повышая планку. Все свободное от основной работы время, в том числе время в очередях за колбасой, в поездах, в местных командировках, дома, когда смотришь телевизор, ночью, не мучаясь таким образом от бессоницы, и даже на работе, когда там особенно делать нечего, мы посвящаем этому. И все станет возможным.