Виктор Гофман - Любовь к далекой - поэзия, проза, письма, воспоминания

Неожиданно мы столкнулись с кем-то. Заговорившись, мы не замечали идущих. Подняв голову, я увидел прямо перед собою странного, взлохмаченного блондина, тяжело стоящего посреди тротуара. Он пристально глядел на нас с удивленно-задумчивым видом: как бы не в ослах что-то вместить. Кажется, он выругал нас потом вдогонку.

– Барин, подвезу? — весело крикнул извозчик.

– Не надо, — почему-то счел нужным ответить Владимир

Шел он довольно быстро и все время несколько впереди меня. Говоря, то и дело оборачивался ко мне на ходу. Каждый раз мне сильно не нравилась его шляпа, зеленовато-желтая, облезло-мягкая, низко опущенная на лоб. Весь он, взволнованный и рассеянный, имел довольно странный вид.

– Меня поразила раз фраза, вычитанная где-то: Вся наша жизнь, говорилось там, ряд пропущенных возможностей… Великолепно. — Владимир обернулся ко мне. — Вот стоят кругом дома, там люди и, может быть, они нам нужны. Мы идем мимо, я дома для нас только мертвые стены, нечто неживое я чуждое навсегда… Смотри, какой тяжелый, широкий, молчащий дом. Но ведь он живет, он весь переполнен, весь кишит жизнями и людьми!

Словно по уговору, мы одновременно остановились перед огромным домом. Сумрачно возвышался он над нами — мертвою, непомерною глыбой. Мы оба невольно подняли головы. Некоторые окна еще светились, — желто-теплые пятна на косной стене. Сколько людей в этом доме – живут нам неведомой жизнью! Сколько возможностей погибает для нас здесь!..

Я стал внимательнее вглядываться в окружающее. Странным, смутным и незнакомым показалось вдруг все. Где мы, на какой улице? Кто идет нам навстречу?

Навстречу шел высокий и полный студент. Равномерно раскачивался он на ходу. Я стал подробно в него вглядываться. Не рассмотрев еще лица, я вдруг неожиданно заметил, что при каждом шаге он попыхивает туманным паром. Это на холоде видно сегодня дыхание. Меня очень удивило, что до сих пор я этого еще не замечал. Я сам выдохнул воздух, – то же легкое облачко, похожее на дым. И у Владимира, и у всех остальных. Даже лошади, и те – словно скрывают в зубах папиросы.

Владимир Степанович опять заговорил, выпуская изо рта между словами белые клубы пара.

– Идешь по улице, встречаешь женщин. Среди них – та, которую ты должен или мог бы любить. Случайно ты не знаком с нею. И ты любишь тех, с кем познакомился тоже случайно. Случай становится судьбой.

Я продолжал рассматривать улицу. Всю ее заполняла смутная, влажная тень. Ничего нельзя было разобрать: виднелись лишь блеклые пятна или слепящими полосами падал откуда-то свет. Ковыляя, шли проститутки, словно осовелые мухи после дождя. Казалось, они прилипали к мокрым, скользким тротуарам. Пахло дымом.

Мы стали переходить на другую сторону. Я заметил, что мостовая вся в странных, длинных, подвижных тенях. Со всех сторон наползали они, уродливо вытягивались, как бы настигая кого-то. Лениво чокали копыта.

– Эй! — дико крикнул нам кучер, заворачивая к подъезду, мы посторонились. Из-под вздетого верха пролетки вышел господин невысокого роста, обежал ее сзади и стал отстегивать кожаный фартук с правой стороны. Вот он вывел оттуда за руку высокую тонкую даму. Мы продолжали стоять неподалеку. Дама мне показалась красивой. Холодное, бледное, нежно очерченное лицо и тонкие брови. Большая черная шляпа.

Оба они с удивлением взглянули на нас, но ничего не сказали друг другу. Вероятно, мы выглядели несколько странно. Господин подошел к двери продолжительно нажал звонок.

– Пойдем, — позвал я Владимира. — Чего мы здесь не видали?..

Через некоторое время, однако, я невольно оглянулся. За мной и Владимир. Как раз в эту минуту дама и ее спутник исчезли в подъезде. Дом опять стал ровною, глухой стеной.

– Вернулись, наверно, откуда-нибудь из театра, – поделился я своими размышлениями. Затем мы опять пошли молча.

Что, если это она? – вдруг проговорил Владимир, останавливаясь передо мною. — Что, если я ее ждал все время?.. Может быть, какое-нибудь необыкновенное счастье скрыто для меня в ней. И вот я прошел мимо. Она – с другим.

Желтая шляпа его сползла на бок. Он выглядел жалким и некрасивым.

– Перейти разве посмотреть номер дома, куда она вошла, – усмехнулся он. — Теперь, наверно, и не разыщешь. — Голос его странно дрогнул. Мы двинулись дальше.

– Ты в самом деле, пожалуй, не совсем здоров, — сказал я Владимиру на прощание, посмотрев в лицо. Он нисколько не удавился и очень долго искал по карманам ключ. Ждет ли он еще кого в своей комнате?