Георг Гейм - Вечный день

Образ облаков, низко нависших над землей или медленно тянущихся по небу, — один из центральных в поэзии немецкого поэта. Но если для Гёте облака были воплощением божественного (ср. финальную часть "Фауста"), еще одним соответствием принципу метаморфоз, то для Гейма облака, постоянно меняющие свои формы, но по сути все время остающиеся прежними, служили доказательством существования необъяснимых злых сил, управляющих человеческой жизнью: "Все, что происходит есть и будет зло, — писал Гейм в своем дневнике. — Почему силы, властвующие над нами, всегда сокрыты, почему Он не явит себя, а? Потому, что он безжизненнен, нем и холоден, как облака (Wolkenbilder); навеки отвернувшись от земли, они высоко поднимают свои головы, так, будто им известна ужасная тайна и они должны нести ее в себе, к темной, незнакомой и далекой цели" (Ibid. S. 136).

СКЛЕП (GRUFT).

Стихотворение написано 10 сентября 1910 г.

МЕРТВЕЦКИЙ КРАЙ (DIE HEIMAT DER TOTEN).

Написано в январе 1911 г. Окончательная редакция стихотворения существенно отличается от первоначального замысла.

Если первое стихотворение раздела "Ara mortis" «Стикс» во многом перекликается с третьим в цикле стихотворением «Склеп», то "Мертвецкий край" повторяет основные мотивы и образы стихотворения «Тучи» — второго стихотворения раздела.

ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ (DER FLIEGENDE HOLLÄNDER).

Существует несколько вариантов стихотворения. Первая редакция — 8 января 1911 г.; окончательный вариант написан не позднее 14 января. Источниками этого стихотворения считаются "Пьяный корабль" Артюра Рембо и бодлеровское «Путешествие» ("Le Voyage", 1859) многочисленные цитаты из которых обнаруживаются в тексте стихотворения Гейма (подробный анализ см.: Mautz К. Mythologie und Gesellschaft im Expressionismus. Die Dichtung Georg Heyms. Frankfurt а. M.; Bonn, 1961. S. 182–197).

"Летучий Голландец" Гейма так же отдаленно напоминает стихотворение "Северный полюс и южное море" ("Nordpol und Südsee", 1857) мюнхенского поэта Германа Линга (Hemann Lingg, 1820–1905), в последние годы своей жизни близкого к кружку Георге. В балладе Линга рассказывается о двух кораблях, один из которых замерз во льду, а другой — сел на мель. Вот как говорится в конце этого стихотворения о мертвой команде корабля, севшего на мель в южных морях:

Von grünem Laubdach ist bedeckt das Haupt der Todten fort und fort, / Und Blümen blühn aus ihrem Mund, als sprächen sie das Lebenswort; / Statt Wimpeln weht das lange Schilf, und wo die Schiffslatern gebrannt, / Fliegt Nachts ein grüner Glühwurm auf und leuchtet wie ein Diamant.

(Густой зеленью покрыты головы мертвых, / И цветут цветы у них во ртах, будто живые слова; / Вместо ресниц у них длинный камыш, а там, где светил корабельный фонарь, / Ночью летает зеленый светляк и искрится, словно бриллиант.) (Здесь и далее подстрочный перевод мой. — A.M. ).

АПРЕЛЬ (APRIL).

Стихотворение "Апрель, напоминающее о восточной поэзии, написано 27 апреля 1910 г. Открывает раздел, который Гейм хотел назвать «Hortus» ( лат. "Сад"). Это десять стихотворений о природе. Образ сада играет важную роль в искусстве немецкого символизма ("Парсифаль" Р. Вагнера (1882), поэзия С. Георге; см. также примеч. к стихотворению "Берлин I").

Три стихотворения раздела отсылают к определенным лицам и событиям в жизни поэта: "Самый длинный день" адресован Штенци К., первой возлюбленной Гейма; «Успокоение» посвящено Эрнсту Бальке, а стихотворение "На севере" было написано в честь Лили Фридеберг (см. примеч. ниже).

САМЫЙ ДЛИННЫЙ ДЕНЬ (SONNWENDTAG).

Более точный перевод названия стихотворения на русский язык — "День солнцеворота". Написано в ноябре 1904 г., в период, когда Гейм увлекался Гёльдерлином. Это отражено в одном из сохранившихся писем Гейма к Штенци К. (девушке, которой посвящалось это стихотворение). Гейм писал: "Были ясные, светлые дни, когда ты ушла. Да, именно солнцеворот! И ты ушла, пожав мне руку. Ах, почему я больше не смогу тебя увидеть? Знаешь, Штенци, когда я думаю о тебе, то все остальные превращаются для меня в камни — возьмешь их в руку, подержишь немного и выбрасываешь безо всякого сожаления. Знаешь, о чем я? Ты единственный человек, которому я безоглядно доверял, и который понимал меня. Почему ты меня понимала, любила ли ты меня? (…) Когда теперь, в пору листопада, я вспоминаю те времена, то каждый летний день для меня будто бы сон (…) Будь ты сейчас со мной, когда солнце так чудесно заходит над осенними деревьями, мы пошли бы по застывшим полям и я бы читал тебе своего любимого Гёльдерлина, и ты бы не смеялась, как другие. Быть может, ты тоже думаешь обо мне в тот час, когда солнце опускается за монастырские стены?" (цит. по: Georg Heym . 1887–1912 (Ausstelung in der Staatsbibliothek Preussischer Kulturbesitr Berlin). В., 1988. S. 25).