Андрей Белый - Том 6. Стихотворения

Допрос: ты — вернулась
С дороги
С экспрессом к себе
В Петроград.

— «Предательница!..»
Запахнулся
В изношенный
В серый халат, —

И шел по годинам…
Очнулся —
У двери проклятых
Палат.

В окошко
Ударится камень,
И врубится
В двери топор; —

Из окон разинется
Пламень
От шелковых кресел и
Штор.

Фарфор,
Изукрашенный шандал
Все —
К чертовой матери, все!..

Жестокий, железный мой
Кандал —
Ударится в сердце
Твое.

По вечерам с фельдшерицей
Гуляющий,
Девицей
Жалкою, —

Помавающий
Палкою, —

Села скромный житель,
Задорный,
Горбатый
Учитель
Решил все вопросы, —

Черный,
Длинноносый,

Учитель сельский,
Бельский!!

Цветы мои,
Цветики!
Вы не знаете,
Любимые —

Вы не знаете
Арифметики!!

Небеса потухают
Хрустальные.

Вопросы они изучают
Социальные
Вместе —

Бакунина
Подарил, он невесте.

Но втуне она
Прочитала Бакунина!

Ах, она ему снится!
Ах, сердце его будто ножиком
Изранено!

Но топорщится ежиком
Фельдшерица
Галанина.

Василечки лазурными венчиками
На влюбленных кивают.

Из оврага кони бубенчиками
Закипают, —

И помещик качается
Мимо них в тарантасе.

Я вижу — лаврами венчанный,
Ты обернулся на закат.
Привет тебе, мой брат желанный,
Судьбою посланный мне брат!

К вам в октябре спешат морозы
На крыльях ветра ледяных.
Здесь все в лучах, здесь дышат розы
У водометов голубых.

Я здесь с утра в Пинакотеке
Над Максом Клингером сижу.
Потом один, смеживши веки,
По белым улицам брожу.

Под небом жарким ем Kalbsbraten,
Зайдя обедать в Breierei.
А свет пройдется сетью пятен
По темени, где нет кудрей.

Там ждет Владимиров Василий
Васильевич (он. шлет привет).
Здесь на чужбине обновили
Воспоминанья прежних лет.

Сидим, молчим над кружкой нива
Над воскрешающим былым,
Засунув трубки в рот лениво,
Пуская в небо пыльный дым.

Вот и теперь: в лучах заката
(Ты знаешь сам — разлуки нет)
Повеет ветр — услышу брата
И улыбнусь ему в ответ.

Привет тебе, мне Богом данный,
Судьбою посланный мне брат,
Я вижу, лаврами венчанный,
Ты мне киваешь на закат.

Часу в десятом, деньги в кассе
Сочтя, бегу — путь не далек —
Накинув плащ, по Тürkenstrasse
Туда, где красный огонек.

Я знаю, час придет, и снова
Родимый север призовет
И сердце там в борьбе суровой
Вновь сердце кровью изойдет.

Но в миг, как взор падет на глобус,
В душе истает туч гряда.
Я вспомню München, Kathy Cobus
И Simplicissimus тогда.

Придет бывало — бьют минуты
Снопами праздничных ракет,
И не грозится Хронос лютый
Потомкам вечно бледных лет.

Вот ритму вальса незаметно
Тоску угрюмую предашь.
Глядишь — кивает там приветно
Мне длинноносый бритый Asch.

Кивает нежно Fraulein Ани
В бездумной резвости своей,
Идет, несет в простертой длани
Бокал слепительных огней.

Под шелест скрипки тиховейный
Взлетит бокал над головой,
Рассеет искры мозельвейна,
Как некий факел золотой.

Но, милый брат, мне ненадолго
Забыться сном — вином утех —
Ведь прозвучал под небом долга
Нам золотой, осенний смех!

Пусть бесконечно длинен свиток —
Бесцельный свиток бытия.
Пускай отравленный напиток
Обжег мне грудь — не умер я.
. . . . . . . . . . . . . . .

Опять он здесь, в рядах борцов.
Он здесь — пришелец из Женевы.
Он верит: рухнет гнет оков.
Друзья свободы, где вы, где вы?

Друзья, на выручку ужель
Не шлете вольного отряда?
Уже рассыпалась шрапнель
Над опустевшей баррикадой.