Андрей Белый - Том 6. Стихотворения

Капли точат камень: пусть!
Капли падают тысячи лет…
Моя в веках перегорающая грусть —
Свет!

Из годов — с теневых берегов —
Восстают к голубым глубинам
Золотые ладьи облаков
Парусами крылатыми — там.

Растворен глубиной голубой,
Озарен лазулитам лет.
В этом пении где-то — в кипении
В этом пении света — Видение —
Мне:
Что — с Тобой!

Завечерел туман ползущий
В вечеровую тень огней;
Тусклы оливковые кущи.
И — светит месяц из теней.

Он, Серебристый, волей рока
Бросает в зримый наш позор, —
Как ясноокого пророка
Неизъяснимо грустный взор.

В тысячелетние разгулы
Он поднимает ясный жар:
И бронзорозовые скулы,
И взора горнего загар.

Струя исчисленного смысла,
Как трепетание крыла
Переливного коромысла,
От ясноротого чела —

Взметает пепельные кучи
Неистлевающих волос,
И из-под них — на нас текучий,
Слезой сияющий вопрос;

Переливной игрою линий
Топазы сыплются из глаз;
И расширяет блеск павлиний
Переливной его атлас;

И в нас стремительно забьется
Наш ослепительный ответ;
И ослепительно взорвется
Из волосатой груди свет

И, точно взвизгнувшие диски,
Взорвут кипящие слова
И волоса, как василиски,
Взовьет горящая глава.

В переливных браслетах света
Его воздушные персты
Воспламененный знак завета
Взогнят из тихой высоты.

Мы — безотчетные: безличною
Судьбой
Плодим
Великие вопросы;
И — безотличные — привычною
Гурьбой
Прозрачно
Носимся, как дым
От папиросы.
Невзрачно
Сложимся под пологом окна,
Над Майей месячной, над брошенною брызнью, —
Всего на миг один —
— (А ночь длинна —
Длинна!) —

Всего на миг один:
Сияющею жизнью.
Тень, тихий чернодум, выходит
Из угла,
Забродит
Мороком ответов;
Заводит —
Шорохи…
Мутительная мгла
Являет ворохи
Разбросанных предметов.
Из ниши смотрит шкаф: и там немой арап.
Тишайше строится насмешливою рожей…
Но время бросило свой безразличный крап.
Во всех различиях — все то же, то же, то же.
И вот — стоят они, и вот — глядят они,
Как дозирающие очи,
Мои,
Сомнением
Испорченные
Дни,
Мои
Томлением
Искорченные
Ночи…

Мне видишься опять —
Язвительная, — ты…
Но — не язвительна, а холодна: забыла
Из немутительной, духовной глубины
Спокойно смотришься во все, что прежде было.
Я в мороках
Томясь,
Из мороков любя,
Я — издышавшийся мне подаренным светом,
Я, удушаемый, в далекую тебя, —
Впиваюсь пристально. Ты смотришь с неприветом.
О, этот долгий
Сон:
За окнами закат.
Палата номер шесть, предметов серый ворох,
Больных бессонный стон, больничный мой халат;
И ноющая боль, и мыши юркий шорох.
Метание —
По дням,
По месяцам, годам…
Издроги холода…
Болезни, смерти, голод…
И — бьющий ужасом в тяжелой злости там
Визжащий в воздухе, дробящий кости молот…
Перемелькала
Жизнь,
Пустой, прохожий рой —
Исчезновением в небытие родное.
Исчезновение, глаза мои закрой
Рукой суровою, рукою ледяною.

Ты — тень теней…
Тебя не назову.
Твое лицо —
Холодное и злое…

Плыву туда — за дымку дней — зову,
За дымкой дней, — нет, не Тебя: былое, —

Которое я рву
(в который раз),
Которое, — в который
Раз восходит, —

Которое, — в который раз алмаз —
Алмаз звезды, звезды любви, низводит.

Так в листья лип,
Провиснувшие, — Свет
Дрожит, дробясь,
Как брызнувший стеклярус;

Так, — в звуколивные проливы лет
Бежит серебряным воспоминаньем: парус…

Так в молодой,
Весенний ветерок
Надуется белеющий
Барашек;

Так над водой пустилась в ветерок
Летенница растерянных букашек…

Душа, Ты — свет.
Другие — (нет и нет!) —
В стихиях лет:
Поминовенья света…

Другие — нет… Потерянный поэт,
Найди Ее, потерянную где-то.

За призраками лет —
Непризрачна межа;
На ней — душа,
Потерянная где-то…