Андрей Белый - Том 6. Стихотворения

Открылось!
Весть весенняя!
Удар молниеносный!
Разорванный, пылающий, блистающий покров:

В грядущие,
Громовые
Блистающие весны,
Как в радуги прозрачные, спускается — Христос.

И голос
Поднимается
Из огненного облака:
«Вот чаща благодатная, исполненная дней!»

И огненные
Голуби
Из огненного воздуха
Раскидывают светочи, как два крыла, над ней.

Из родников проговорившей ночи
В моем окне
Нежданные, мерцающие очи
Восходят мне.

Блистает луч из звездной рукояти,
Как резвый меч;
Мой бедный ум к ногам смущенных братии
Слетает с плеч.

Я — обезглавлен в набежавшем свете
Лучистых глаз
Меж нами — Он, Неузнанный и Третий:
Не бойтесь нас.

Мы — вспыхнули, но для земли — погасли.
Мы — тихий стих.
Мы — образуем солнечные ясли.
Младенец — в них.

Слепую мглу бунтующей стихии
Преобрази.
Я не боюсь: влекут, Христософия,
Твои стези.

Ты снилась мне, светясь… когда-то, где-то…
Сестра моя!
Люблю Тебя: Ты — персикова цвета
Цветущая заря.

Как вешний вихрь, гласят неумолимо —
Гласят в голубизне —
Твои слова, пронесшиеся мимо,
Но сказанные мне.

В свои глаза — сплошные синероды
Меня возьми;
Минувшие, глаголющие годы
Мои уйми.

В Твоих глазах блистают: воды, суши,
Бросаюсь в них:
Из глаз Твоих я просияю в души,
Как тихий стих.

И сердце — обезумевшая птица —
В немой мольбе
Пусть из груди — разорванной темницы —
Летит к Тебе.

Мы — вспыхнувшие, вспыхнувшие дети —
В нежданный час:
Меж нами — Он, Неузнанный и Третий:
Не бойтесь нас!

От Ницше — Ты, от Соловьева — Я:
Мы в Штейнере перекрестились оба…
Ты — весь живой звездою бытия
Мерцаешь мне из… кубового гроба.

Свергается стремительно звезда,
Сверкая в ослепительном убранстве: —
За ней в обетованный край, — туда —
Пустынями сорокалетних странствий!

Расплавлены карбункул и сапфир
Над лопнувшей трубою телескопа…
Тысячекрылый, огнекрылый мир!
Под ним — испепеленная Европа!..

Взлетаем над обманами песков,
Блистаем над туманами пустыни…
Антропософия, Владимир Соловьев
И Фридрих Ницше — связаны: отныне…

От Ницше — Ты, от Соловьева — Я;
Отныне будем в космосе безмерном:
Tы — первозванным светом бытия,
Я — белым «Христианом Моргенштерном».

В глухих
Судьбинах,
В земных
Глубинах,
В веках,
В народах,
В сплошных
Синеродах
Небес
— Да пребудет
Весть:
— «Христос
Воскрес!» —
Есть.
Было.
Будет.

Перегорающее страдание
Сиянием
Омолнило
Лик,
Как алмаз, —
— Когда что-то,
Блеснувши неимоверно,
Преисполнило этого человека,
Простирающего длани
От века и до века —
За нас.

— Когда что-то
Зареяло
Из вне-времени,
Пронизывая Его от темени
До пяты…

И провеяло
В ухо
Вострубленной
Бурею Духа: —
— «Сын,
Возлюбленный —
Ты!»

Зарея
Огромными зорями,
В небе
Прорезалась Назарея…
Жребий —
Был брошен.

Толпы народа
На Иордане
Увидели явственно: два
Крыла.

Сиянием
Преисполнились
Длани
Этого человека…

И перегорающим страданием
Века
Омолнилась
Голова.

И по толпам
Народа
Желтым
Маревом,
Как заревом,
Запрядала разорванная мгла, —

Над, как дым,
Сквозною головою
Веющею
Верою
Кропя Его слова. —

Из лазоревой окрестности,
В зеленеющие
Местности
Опускалось что-то световою
Атмосферою…

Прорезывался луч
В Новозаветные лета…
И помавая кровавыми главами
Туч,
Назарея
Прорезывалась славами
Света.

После Он простер
Мертвеющие, посинелые от муки
Руки
И взор —