Александр Кондратьев - Боги минувших времен - стихотворения

В этот момент я проснулся. Было светлое майское петербургское утро. …Виденное во сне место я прочел много раз… Когда я пришел в X аудиторию и был вызван к ответу, первым вопросом профессора, внимательно на меня посмотревшего, было: А где ваша программа?..

Посмотрев на меня испытующим и, как мне показалось тогда, несколько разочарованным взором, Давид Давидович произнес: Ну, тяните билет… В середине билета оказался, однако, к моему неудовольствию и удивлению, вопрос, который я совершенно забыл… Профессор вперил в меня свои неподвижные, как у сонной рыбы, глаза и молча терпеливо слушал, как бы ожидая, когда я, наконец, дойду до незнакомого мне места. Я подошел-таки к роковому вопросу и… замолчал. — Что же, отвечайте, — предложил мне экзаменатор. Я попробовал сымпровизировать и — неудачно.

– Нет, вы своею билета на знаете, — сказал Гримм совершенно как во сне. — Отвечайте мне вот этот. И жестом, уже виденным мною ночью, он показал мне на программе то место, которого я так ждал. Боже, как я забарабанил, приводя не только то, что было в литографированных записках, но и те подробности, которых там не было!»

После этого случая Кондратьев многократно подходил к теме предвидений вплотную, пока она не вылилась в повесть «Сны», которая написана была уже в эмиграция, лет через сорок после памятного вещего сна.

Вернемся к мастерски написанным «Славянским богам», полностью включенным в настоящее издание. Книга вышла летом 1936 года малым тиражом на скудные средства автора и в продажу не поступала. Сонеты в сборнике не датированы. Многие из них я смог датировать, читая рукописи Кондратьева. Самая ранняя встречающаяся дата – 1921, самая поздняя – 1932, так что работа над этой небольшой книжкой продолжалась более десяти лет.

Замысел кристаллизовался не сразу, решение выпустить книгу «Славянские боги» отдельным изданием принято было в начале 1930 года. Он писал в это время А. Амфитеатрову: «Славянскую мифологию я решил все-таки по мере возможности восстановить в форме книги сонетов, которых написал уже около 50 и частью напечатал. Остановка за некоторыми личностями вроде Чернобога, о котором, кроме двух строк у Гельмгольда и намека в Книтлинг-саге, ничего почти нет в признаваемых наукой источниках».

Особенность этой книги, ее несходство с тысячами других поэтических сборников в том, что в «Славянских богах» художественное воображение автора проверяется и обрамляется обширнейшими познаниями в области филологии, фольклора, истории. Эта книга — галерея сверхъестественных автопортретов. Каждый из героев ее, начиная с бога-прародителя Сварога и кончая демонами сна, произносит монолог длиной в 14 сонетных строк, и в этом сжатом объеме умещаются выразительные черты каждого из представленных в сборнике сверхъестественных существ.

За мастерской отделкой неопытный взгляд, пожалуй, не разглядит труда целой жизни, настойчивого собирания по крупицам фольклорных и исторических черточек, из которых складываются графически четкие портреты. В бумагах Кондратьева сохранились заготовки – выписки из сотен источников — поверья, суеверия, приметы и прочее:

– Мерцана — дочь Перуна, соответствует Зарнице.

– От Рождества до Крещения нельзя шить.

– Чтобы не видеть дурного сна, надо обойти вокруг двора или дома.

– Идти утром за грибами надо непременно не евши.

— Сретение — встреча семейной жены Змии и гулящей девки Лета.

— Жива — богиня жизни… имела храм в Словении.

– По окончании жатвы жнецы катаются по ниве, произнося заклятие: «Яровая жнивушка, отдай мою силушку на долгую зимушку».

– Водяница — нечистая сила в водах. Поляница — в полях и вообще на земле.

– Плясовицы — бабы некрещеные выходят всякое утро рано на заре, с распущенными косами на вершинах курганов солнце встречают (иногда при этом танцуют).

«Славянские боги» стали библиографической редкостью. Кондратьев раздарил несколько экземпляров (Глебу Струве, Александру Амфитеатрову, Лидии Сеницкой, Константину Оленину и немногим другим), остальное — то есть почти весь тираж — пропало. В 1950-е годы Кондратьев хотел выпустить второе издание, дополнив его несколькими непубликовавшимися сонетами. Осуществить этот замысел ни он, ни его дочь, жившая в Нью-Йорке, не сумели. Поэт Константин Оленин, встречавшийся в Ровно с Кондратьевым, написал в подражание ему сонет с посвящением «Певцу «Славянских богов» А. А. Кондратьеву»: