Александр Пушкин - Том 1. Стихотворения 1813-1820

В его «Истории» изящность, простота
Доказывают нам, без всякого пристрастья,
  Необходимость самовластья
    И прелести кнута.

    Ура! в Россию скачет
    Кочующий деспо́т.
    Спаситель горько плачет,
    А с ним и весь народ.
Мария в хлопотах Спасителя стращает:
  «Не плачь, дитя, не плачь, суда́рь:
  Вот бука, бука — русский царь!»
    Царь входит и вещает:

    «Узнай, народ российский,
    Что знает целый мир:
    И прусский и австрийский
    Я сшил себе мундир.
О радуйся, народ: я сыт, здоров и тучен;
  Меня газетчик прославлял;
  Я ел, и пил, и обещал —
    И делом не замучен.

    Узнай еще в прибавку,
    Что сделаю потом:
    Лаврову * дам отставку,
    А Соца * — в желтый дом;
Закон постановлю на место вам Горголи * ,
  И людям я права людей,
  По царской милости моей,
    Отдам из доброй воли».

    От радости в постеле
    Распрыгалось дитя:
    «Неужто в самом деле?
    Неужто не шутя?»
А мать ему: «Бай-бай! закрой свои ты глазки;
  Пора уснуть уж наконец,
  Послушавши как царь-отец
    Рассказывает сказки».

К чему нескромным сим убором,
Умильным голосом и взором
Младое сердце распалять
И тихим, сладостным укором
К победе легкой вызывать?
К чему обманчивая нежность,
Стыдливости притворный вид,
Движений томная небрежность
И трепет уст и жар ланит?
Напрасны хитрые старанья:
В порочном сердце жизни нет…
Невольный хлад негодованья
Тебе мой роковой ответ.
Твоею прелестью надменной
Кто не владел во тьме ночной?
Скажи: у двери оцененной
Твоей обители презренной
Кто смелой не стучал рукой?
Нет, нет, другому свой завялый
Неси, прелестница, венок;
Ласкай неопытный порок,
В твоих объятиях усталый;
Но гордый замысел забудь:
Не привлечешь питомца музы
Ты на предательскую грудь.
Неси другим наемны узы,
Своей любви постыдный торг,
Корысти хладные лобзанья,
И принужденные желанья,
И златом купленный восторг!

Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

Могущий бог садов — паду перед тобой,
Приап, ты, коему всё жертвует в природе,
Твой лик уродливый поставил я с мольбой
  В моем смиренном огороде,
Не с тем, чтоб удалял ты своенравных коз
И птичек от плодов и нежных и незрелых,
Тебя украсил я венком из диких роз
  При пляске поселян веселых
  . . . . . . . . . . . .

Дубравы, где в тиши свободы *
Встречал я счастьем каждый день,
Ступаю вновь под ваши своды,
Под вашу дружескую тень.
И для меня воскресла радость,
И душу взволновали вновь
Моя потерянная младость,
Тоски мучительная сладость
И сердца первая любовь.

Любовник муз уединенный,
В сени пленительных дубрав,
Я был свидетель умиленный
Ее младенческих забав.
Она цвела передо мною,
И я чудесной красоты
Уже отгадывал мечтою
Еще неясные черты,
И мысль об ней одушевила
Моей цевницы первый звук
И тайне сердце научила.
. . . . . . . . . . . .

Счастлив, кто близ тебя, любовник упоенный,
Без томной робости твой ловит светлый взор,
Движенья милые, игривый разговор
  И след улыбки незабвенной.

И я слыхал, что божий свет
Единой дружбою прекрасен,
Что без нее отрады нет,
Что жизни б путь нам был ужасен.
Когда б не тихой дружбы свет.
Но слушай — чувство есть другое:
Оно и нежит и томит,
В трудах, заботах и в покое
Всегда не дремлет и горит;
Оно мучительно, жестоко,
Оно всю душу в нас мертвит,
Коль язвы тяжкой и глубокой
Елей надежды не живит…
Вот страсть, которой я сгораю!..
Я вяну, гибну в цвете лет,
Но исцелиться не желаю…