Игорь Северянин - Том 2. Поэзоантракт

Пойдем, Маруся, в парк; оденься в белый цвет
(Он так тебе идет! ты в белом так красива!)
Безмолвно посидим на пляже у залива, —
Пойдем, Маруся, в парк; оденься в синий цвет.
И буду я с тобой — твой рыцарь, твой поэт,
И буду петь тебя восторженно-ревниво:
Пойдем, Маруся, в парк! Оденься в алый цвет:
Он так тебе к лицу! ты в алом так красива!

Арфеет ветер, далеет Нарва,
Синеет море, златеет тишь.
Душа — как парус, душа — как арфа.
О чем бряцаешь? куда летишь?

Свежо и знойно. Свежо и смело.
Чего-то надо. Чего-то ждешь.
Душа жестокость свершить посмела!
Душа посмела отвергнуть ложь!

В былом ошибка. В былом — ненужность.
В былом — уродство. Позор в былом.
В грядущем — чувства ее жемчужность,
А в настоящем — лишь перелом.

Ах, отчего-то арфеет ветер,
Далеет берег, поет залив!..
Ах, отчего-то и жить на свете
Я страшно жажду, глаза раскрыв!..

Мадлэна здесь. Мадлэна рядом. —
Сегодня видели ее…
Но нет! душа моя не рада,
И сердце холодно мое.

В волненьи не брожу по саду,
Сирень восторженно не рву,
Я только чувствую досаду
И больше прошлым не живу.

Как флер полей, как в море пена,
Как обольстившие слова,
Растаяла моя Мадлэна,
И для души уже мертва…

Прозрел: о, в прошлом все пустое!
Мечта, ты стала инженю…
Меня не трогает былое:
Я настояшее ценю!

Когда назад четыре года
Ее я встретил в первый раз,
Всю жизнь, всю юность, всю свободу
Я ей вручил без громких фраз.

Не отвергая, не приблизив,
Любя другого, но в тоске,
Она шутя бросала вызов
Мне, грезившему вдалеке.

Она брала меня за сердце
И, нежно сердце теребя,
Его колола, чтоб вертеться
Меня заставить, — не любя.

Изнемогал. Изнемогая,
Молил прижать иль отшвырнуть.
Ее игра четыре мая
Мою испытывала грудь.

Ее игра четыре лета
Из жизни вырвала моей.
Но славою стихи поэта
Обязаны, быть может, ей.

Благодарю. Но — просветленный —
Крушу безжалостно Мечту,
В свою Последнюю влюбленный,
В которой Сбывшуюся чту!

Не успокоиться и не поправиться
Мне в этой местности, всегда чужой:
Мне все недужится, мне все не нравится,
Мне все мечтается пейзаж иной…

Здесь сад на улицу, здесь многодачие,
Здесь домик к домику рабом прижат.
Соседка мучает меня Боккачио, —
О, вальс Боккачио сто раз подряд!..

Лес в отдалении весьма значительном,
И море милое мое вдали…
Я весь в тоскующем, я весь в мучительном,
Весь в полонении иной земли…

Хотел бы-выскочить утрами юными
Из душной комнаты, упасть в траву
И, в упоении, бряцая струнами
Души восторженной, кричать: «Живу!»

Читать без умолку стихи свободные —
Мое дыхание! моя душа! —
Лобзать без устали лицо природное —
Букеты ландышей, вовсю дыша!

Но разве мыслимо в осуществление
Желанья пламенные привести,
Раз любопытные у «дачи гения»
Снуют, и некуда от них уйти?!

Ты хочешь немногого,
По-моему — лишнего;
Какого-то общества,
Каких-то людей…

И в кинематографе
Смотреть на Венецию,
И в поле с прислугою
Цветы собирать.

В гамак в палисаднике
Ложиться с романами,
На почту за письмами
Ходить по утрам.

Меня ты уверила
В классической верности
И в высокомерии
К убогой земле.

Я верю восторженно
В порядочность редкую,
Но ты понимаешь ли,
Что ты говоришь?!

Поймешь ли ты, странная,
Свои оскорбления,
Которые, попросту,
Наносишь ты мне!..

Ведь это ж пощечина —
Желанье обидное,
Хотя бы мгновение
Прожить не со мной!..

Придет ли мне в голову
Упиться разлукою,
Когда вся вселенная —
В тебе лишь одной?!

Лилиевое тело
В прожилках голубых
Искристо запотело
В сонах полубольных…
Лепестки лилии алой
Ты затаила в платке…
Разве же этого мало,
Чтоб сжалось сердце в тоске?