Анна Присманова - Туманное Звено. Стихотворения

Незаслуженное чудо
ожидает за углом
тех которым очень худо.
Обогни стоячий дом.

Усмири треножный трепет
в шумной и большой груди.
Удержи сердечный лепет.
Темный угол обойди.

Воцари в спокойном сердце
золотую пустоту,
победи в пустынном сердце
кровяную суету.

Темный угол, угол дома
обойди и обогни.
Грянули раскаты грома,
брызнули его огни.

Тех которым было худо
белым счастьем обожгло.
Неожиданное чудо
не случиться не могло.

Теките, сутки. Просыпайся, спящий,
ценою тишины волнение купи.
В котел денной, обидами кипящий,
доверчиво вступи.

Да, этот свет и этот шум прекрасны,
затем что видишь ты, затем что слышишь ты,
покинув мир небесный и неясный
покоя и мечты.

О счастие берущих к дающих,
тех кто опять не слеп, тех кто опять не глух,
неверующих или верующих:
о зрение и слух!

Седмижды на неделе воскрешенный,
благодари, благодари, благодари
за новый шум, средь ночи предрешенный,
за новый свет зари.

И в утренних наплыв недоумений
сознательным умом в груди останови.
Вставайте, дни – высокие ступени
уверенной любви.

Как жалок лепет слов твоих напрасных
в беспомощных молитвенных стихах,
как жарок ворох роз приснопрекрасных
в твоих руках, в чахоточных руках!

Сюда, Тереза, умершая рано,
мне смертному на помощь поспеши;
явись благоприятною охраной
в ночи, в ночи, во мгле, в глуши, в тиши.

Под сводами томления ночного
все прошлое и пусто и темно,
но иногда блаженной вестью
новой воображение потрясено.

И в каждом вздохе, сердца каждом бьеньи:
сюда, Тереза! Ворох роз сюда!..
Проходят дни, растет уединенье,
встает гора греха, труда, стыда

но ты, чахоточная королева,
пребудь с рабом, к слепому низлети,
оборони от грусти и от гнева
и руку горя властно отврати.

Дочь моя живет в Лизгоре,
с мужем ей не скучно там .
А навязчивое горе
ходит по другим местам.

Бестелесно и костляво
и косой ополчено,
всюду близко, вечно право –
прочно царствует оно.

Истощились наши силы,
страха нам не победить.
Мертвые легли в могилы,
приказав недолго жить.

Братья, сестры! Перед этим
жалким ужасом земным
станем мы подобно детям,
руки мы соединим

и не плача и не споря
будем верить чудесам.
Тваркушел давно уж в море,
жив иль нет— узнаешь сам .

Не говори как все: одной не миновать,
двум не бывать. Не две — неисчислимо много.
Отряд живых смертей с тобой шагает в ногу.
Забудь. Не вызывай. Страшись именовать.

Пока твоя болезнь тебя не обняла,
как сладострастница, которая потушит
твой пыл, умрет сама, но и тебя задушит —
справляй в молчании привычные дела.

Не думай об ее коварных западнях.
Твоим житейским дням довлеет жизни злоба.
Не зная друга друг, перемогайтесь оба.
Бок о бок с ней живи в неблагодарных днях.

Ты знаешь, мы в бреду, и все — туман и страх.
Но празднуй всем богам за то что ты не болен,
что ты еще здоров, еще свободоволен
и к небесам взлетать и опускаться в прах.

Она уже с тобой, хоть не пришла пора
тебе ее познать и с ней соединиться
намеченная тень, враждебная близница:
болезнь предвзятая, безмолвная сестра!

Среди полета и паденья
уравновешивая путь,
неукоснительного бденья
прямым хранителем пребудь…

На склоне зрелости срединной
годов утраченных не жаль.
Назначен глазу опыт длинный:
слабее вблизь, сильнее вдаль.

Не так же ль в зрении сердечном
есть возрасты и времена?
Все переменно, все конечно,
и жизнь по-разному смутна.

Но постоянно умозрима
упокоительная ночь.
Случайное проходит мимо,
условное уходит прочь…

Дела отчаянья и розни
бесповоротно отмети;
ревнуй о том чтоб к смерти поздней
с бесстрашным сердцем подойти.