Илья Голенищев-Кутузов - Благодарю, за всё благодарю - Собрание стихотворений

Очень приятно мне, что воскресают из моего прошлого милые супруги Остроги. Или сообщите их адрес (ибо я надеюсь, что Вы поддержите с ними знакомство), или Вы получите письмецо к ним от меня и моей дочери, которое не откажите им передать.

Нужен мне также очень адрес Андрея Ивановича Каффи 24). Сборники Союза , о которых Вы пишете, я не получил. Журналов парижских (русских) не вижу. Благодарю за сообщенные стихи; только не всё в них мне нравится: [11] По-моему: гвоздь ржавеет, топору говорить не полагается, «Amen» никогда не раздается над морем (а разве «Angelus»); «блаженство почить, пораженный роком» – галлицизм недопустимый; мистраль в Анконе недопустим географически – и тому подобное. всё еще не завоевана maestria, всё еще нет настоящей строгости, художнического трезвения, простоты вожделенной, благодатной 25). Простите il vecchio brontolone [12] Старого ворчуна (ит.). , который в Вас верит.

Обнимаю Вас с любовью Вяч. Иванов

26 июня 1930

Глубокоуважаемый Вячеслав Иванович,

Не отвечал Вам сразу, так как ждал выхода третьего сборника Парижского Союза Поэтов и еретического альманаха «Перекресток». Вместе с этим письмом посылаю Вам обе книжки на поругание. О Вас написал две статьи (одна посвящена «Дионису», другая – лирике). Они уже пристроены (в «Возрождение» и в «Современные записки»). Вскоре должны появиться.

Меня еще на год оставили в Париже с условием защищать тезу в мае 1931 г.

Так как мне удалось найти несколько неизданных переводов Петрарки (senilia – ultima epistola a D.J.B.), я решил в спешном порядке закончить работу «Les manuscrits francais de Griseldis de Petrarque. Etude critique et literaire» во вкусе Ecole des Hautes Etudes historiques et filologiques, где я удостоен званием eleve titulaire. Работаю у проф. Рока, редактора «Romania».

Книга о молодости Данте будет написана позже. Многое придется изменить. Но всё же от начатого не отрекаюсь.

В стихах моих кое-что исправил сообразно с Вашими указаниями. Так, ударение «ржавеет» – теперь «заржавел». Относительно же Amen в том же стихотворении («Меланхолия») остаюсь при особом мнении ввиду идеологического расхождения, чья причина – мои ереси и несовершенство (духовное). После долгих размышлений я убедился, что в пьесе «Анкона» я употребил слово «мистраль» зря, смешав его с маэстралем (распространенным не только в Венеции и на Адриатическом побережьи Италии, но и в Далмации). В следующем «издании» – поправлю.

Вообще Ваши указания мне чрезвычайно ценны и радуют, даже тогда, когда обнаруживают слабые мои стороны и многие несовершенства.

Теперь, увлекаясь «новыми» метрами, корплю над гекзаметрами и ямбическими триметрами.

Посылаю Вам в письме несколько стихотворений – новых и старых, подвергшихся обработке. Мне очень хотелось бы, чтобы Вы написали, что о них думаете и в чем их недостатки.

Надеюсь, что здоровье Дмитрия Вячеславовича лучше. Передайте, пожалуйста, мой сердечный привет ему и милейшей Ольге Александровне (при случае).

Искренне Вам преданный

Илья Голенищев-Кутузов

2, rue de l’Anciene Comedie. Paris VI.

31 июня 1931, Париж

Глубокоуважаемый Вячеслав Иванович,

Я получил сегодня письмо Глеба Петровича Струве 26), сына П.Б. Струве. Он просил меня написать Вам и запросить Вас, согласны ли Вы, чтобы «Россия и славянство» напечатало в русском переводе Ваше письмо к Charles du Bos (появившееся в сборнике «Vigile»). Мне кажется, что я не буду нескромным, переслав Вам попросту письмо Г.П. Струве ко мне, из которого Вам будет вполне ясно, в чем дело. Очень прошу Вас ответить как можно скорее, хотя бы несколько слов. Я постоянно пишу в «России и славянстве» (главным образом, о югославянской литературе), и мне хотелось бы оказать редакции посильную услугу; они же очень хотят напечатать Ваше письмо. Желание их мне кажется вполне понятным и законным.

Я пока что еще в Париже, где останусь, по всей вероятности, до Рождества. Большая половина моей французской диссертации написана. Книга будет озаглавлена «L’histoire de Griseldis en France au XIV et XV siecle». Работаю у профессора Рока в Ecole des Hautes Etudes. Думаю защищать диссертацию в декабре. Потом придется вернуться в Югославию под сень Евгения Васильевича. Его, кстати, скоро увижу, так как он приезжает в Париж на всё лето.

Пишу очень мало: мешает научная работа (начало огорода) – und pflanzte muhsam die Citaten [13] И без устали выращиваю цитаты (нем.). .

Всё же осмеливаюсь послать Вам стихотворения. Начал также писать прозу и даже печатать 27).