Рабиндранат Тагор - Ты погляди без отчаянья… (стихотворения)

Величав и одинок, руки простирает йог,
Глядя на восток.
На закате – лунный рог, море плещется у ног,
Небосвод глубок.

Перед йогом – меркнет мгла, свет исходит от чела,
На лице – покой.
Чуть решается дохнуть на его нагую грудь
Ветерок морской.

Широко простор открыт. Посреди миров стоит
Одинокий йог.
Он огромен и космат, волны робкие дрожат,
Лишь коснутся ног.

Нерушима тишина, мир объят пучиной сна,
Но незаглушим
Голос моря – он поет, славя солнечный восход
Гулом громовым.

Йог один на берегу. Волны тают на бегу…
И в душе его
Необъятный океан, даль, ушедшая в туман,
За предел всего.

Йог, молчание храня, стережет рожденье дня,
Далью окружен.
За его спиною ночь тихо уплывает прочь,
Погружаясь в сон.

Там – небесная река – Ганга мчит сквозь облака
Звездный свой поток.
Там – темнеющий закат, здесь – сиянием объят
Неподвижный йог.

Словно светом божества, озарилась голова
Солнечным огнем.
А на западе, вдали, угасает ночь земли
Пред возникшим днем.

Над бескрайностью зыбей яркой россыпью лучей
Запылал восход.
Тайны величавей нет, чем сияющий рассвет
Над лазурью вод.

Вся морская глубина света теплого полна,
Смотрит на восток, —
Разогнав туман густой, рдеет лотос золотой,
Огненный цветок.

И светлы и горячи, обоймут его лучи
Весь земной предел.
Поднял руку йог-всевед и стихи священных вед
Медленно запел.

Ушла весна, ушла весна – и песнь не родилась.
Прошла цветения пора. Цветов опавших веера
Вокруг дерев лежат, светясь.
Ушла весна, ушла весна – и песнь не родилась.

Но разве этою весной не рокотал шмелиный рой,
Жасмин не расцветал в свой час?
Но разве резвый ветерок внезапно изнемог
И, рощ не взволновав, угас?
Ушла весна, ушла весна – и песнь не родилась.

Звенело столько птиц вокруг! Но все они умолкли
вдруг,
И лес не кончил свой рассказ.
Грустят усталые уста, и ярмарка садов пуста,
И вечер настигает нас.
Ушла весна – и песнь не родилась.

Последний вечер у весны, – и вот глаза мои темны,
Иду к тебе, тоской томясь,
Я без венка на этот раз… Слезами флейта залилась.
И ты не подымаешь глаз.
Ушла весна – и песнь моя не родилась, не родилась.

Кого мечтают обвить эти руки-лианы?
Кому, рыдая, твердят: «Не уходи… постой…»?
Рук рокочущий зов полон такой тоской!
Как безумен их трепет, безмолвный и безымянный!
Слова и тайны сердец они приносят нежданно,
Чтоб гибкими письменами телу сказать о них.
Они умащают душу нежностью несказанной,
Шепот их прикасаний так чарующе тих!
Юности светлый венок с себя безропотно скинув,
На тебя надевают руки благоуханный венок,
Руки несут тебе влюбленного сердца корзину
И ставят корзину наземь у твоих запыленных ног.
Пусть оплетут навек тебя лианы любви.
Не прерывай объятья, рук заплетенных не рви.

За стенкою Бхулубабу, худея от изнеможения,
Читает громко таблицу умножения.
Здесь, в этом доме, обитель друзей просвещения.
Юный разум познанию рад.
Мы, В. А. and М. А. [1], я и старший мой брат,
Три главы прочитали подряд.
Жажда знанья в бенгальцах воскресла.

Мы читаем. Горит керосин.
Возникает в сознании много картин.
Вот Кромвель, воитель, герой, исполин,
Обезглавил владыку Британии.
Голова короля покатилась, как манговый плод,
Когда его палкою с дерева мальчик собьет.
Любопытство растет… Мы читаем часы напролет
Все настойчивей, все неустаннее.

За родину жертвуют люди собой,
Вступают они за религию в бой,
Расстаться готовы они с головой
Во имя возвышенного идеала.
Откинувшись в кресле, читаю я жадно.
Уютно под крышей у нас и прохладно.
Написаны книги разумно и складно.
Да, читая, узнаешь немало.

Помню я имена тех, кто в поисках знания
Во власти дерзания
Пустился в скитания…
Рожденье… Кончина… За датою дата…
Понапрасну минуты не трать!
Это все записал я в тетрадь.
Знаю: многим пришлось пострадать
За правду святую когда-то.