Лев Кобылинский - Стихотворения

Сердце горы далекой Бретани опять вспоминает,
Там высокие волны качаются вдоль берегов,
Вечно те же высокие волны, и вечно рыдает
    Тот же рев!..

  Вот печально оркестр замолкает,
  Гаснет люстр, всюду сумрак ночной,
  Зеркала оросились слезой,
  Вот и пары, кружась, исчезают,
  Исчезают одна за другой…

Сердце горы далекой Бретани опять вспоминает,
Там высокие волны качаются вдоль берегов,
Вечно те же высокие волны, и вечно рыдает
    Тот же рев…

Каллида, Агавэ, Амимона, Теано,
Рабыни жалкие тяжелого труда,
Амфоры на плечах, спешите вы всегда
К волнам источника в работе неустанной;

Увы! слабеет длань под ношей безотрадной,
И нежное плечо амфоры ранит край!
«О бездна алчная! о, сжалься, отвечай.
Когда насытится твой зев бездонно-жадный?!.»

Вот падают они под тяжестью амфор…
Но вдруг развеет их тяжелую тревогу
Песнь самой радостной и юной меж сестер…

И вот они опять пускаются в дорогу…
Так оживают вновь мечты в душе моей.
Когда надежда им шепнет: «Вперед, смелей!»

Ночной порой мой сон смущается виденьем,—
Из мрака страшный сфинкс взирает на меня,
Призвав его, в тоске, терзаемый сомненьем,
Я, полный ужаса, гоню его, кляня…

Безмолвный взор вперив, он мертвыми очами
Мне душу леденит, как властный чародей,
И каждый раз мой дух бессонными ночами
Ведет борьбу с врагом, но каждый раз слабей…

Вдруг — шепот, надо мной склоняясь с лаской нежной
Стоит в тревоге мать, свечою мне светя,
«Ты все не спишь еще, о бедное дитя!»

Прижав ладонь ко лбу и ко груди мятежной,
Я отвечаю ей, потоки слез лия:
«Родная, эту ночь боролся с Богом я!»

Милый малютка, из царства мечты
В жалкий наш мир страсти острое жало
Дух твой бесплотный еще не призвало,—
В мире возможностей странствуешь ты!..

Радостный, чистый, как ангел, беспечный
Ты от страстей и пороков далек…
О, если б мог не рождаться ты вечно!
О, если б страсти иссякнул поток!

В мертвое море пороков и прозы
Страшно клялся я не бросить тебя…
Пусть истерзаю ее и себя!..
Я проклинаю любовные грезы.

Пусть никогда вновь не явится в свете
Мрачное, скорбное сердце мое.
Пусть перед милой я буду в ответе,—
Я навсегда покидаю ее!..

Пусть никогда ее чистые ласки
Бедную грудь не согреют мою,
Нет!.. я не сброшу язвительной маски
И никогда не шепну ей влюблю!

Если б ты с жалобным криком проснулся
Здесь, где так тесен пирующих круг,
Милый малютка, и ты б поперхнулся
Хлебом из черствых мозолистых рук!

За все страданья высшая награда —
В Ee [6] Беатриче очах увидеть вечный свет!..
Ты знал ее, певец суровый ада!..

Как Вечный Жид, скитаясь много лет,
Друзьями брошен и гоним врагами,
Ты весь изныл под тяжкой ношей бед,

Кропил чело свое кровавыми слезами.
С усмешкой гордою на стиснутых устах.
С горящими враждой и гневными очами

Ты брел один на людных площадях,
Средь шумных улиц Пизы, Лукки, Сьены,
Один молчал угрюмо на пирах…

Перед тобой дворцов тянулись стены —
Цепь мраморов немых, повсюду за тобой,
Как призрак, несся клич проклятья и измены…

Ты, как пророк, взывал, и грозный голос твой
То звал к спасению, то, полн негодованья,
Гремел Архангела предвестною трубой,

В ответ тебе — угрозы, смех, молчанье!..
И адских призраков ужасные черты
Ты узрел вкруг себя, исполнен содроганья,

И дна отчаянья коснулся грудью ты!..
Тогда, как мощный гимн церковного органа,
Как колокольный звон, гремящий с высоты,

Как ветра грозный вой и ропот океана
Песнь раздалась твоя; как бурные валы
В борьбе земных стихий, в дыханье урагана,

Сшибаясь, бьются в грудь незыблемой скалы,
Помчался строф твоих, кружася, сонм ужасный,—
Рыданья, жалобы, проклятья и хвалы

Чудесно в песни той слилися в хор согласный!..
Но вот затихнул ветр, навес свинцовых туч
Вдруг звездный луч пронзил туман и мрак ненастный,