Павел Лукницкий - Памир без легенд (рассказы и повести)

-- От крепости?--улыбаюсь я.

-- От моей квартиры,--серьезно отвечает мне Стариков.--Я живу один. Располагайтесь. Я вернусь домой после службы...

В Хороге нам рассказали:

"Есть ляджуар. Но горы, в которых находится он, -- заповедны. С далеких времен неприступная скала охраняет его. В годы владычества кызыл-башей -"красных голов" приходили из южных ханств кафиры, "сиахпуши", что в буквальном переводе на русский язык означает "черная одежда". Приходили, чтобы добывать ляджуар. Но скала с ляджуаром отвесна. Веревок и лестниц не было, да и разве хватило бы их? Тогда сиахпуши потребовали, чтобы шугнанцы привели с Шах-Дары "духтар-и-норасид"--невинную девочку и "бача-и-ноборид"--необрезанного мальчика, а еще--от "замин-и-Бегимэ"--с земли женщины Бегимэ--принесли бы пшеничной муки. Есть кишлак Рэджис по Шах-Даре--вот там земля Бегимэ. Шугнанцы, мирный народ, исполнили требование. Сиахпуши заставили их принести еще "эздум-и-голь-хор"--дров из шиповника, разложили под скалою жертвенный костер, и молились своему богу, и кричали, и пели, и сожгли детей на костре. А потом резали скот и прикладывали мясо к скале. На такой высоте это место, что холод там вечно: кровь скота замерзала, и мясо примораживалось к скале. Но не хватило скота, и тогда сиахпуши--проклятие им!--стали резать людей, наших людей -шугнанцев. И хватило людей, мясо примерзло, и по этой лестнице сиахпуши достигли наконец ляджуара. Но потом--ну, надоели они!--собрались наши дехкане и перерезали всех сиахпушей, и больше никто не пытался добывать ляджуар. Это--священное место, никто не знает его, а кто узнает--погибнет. Не надо его искать, не надо туда ходить. Только безумец может искать свою гибель".

...Дустдор вернулся в Хорог. И мы перебрались от Старикова в его маленький дом. Дустдор ничего не рассказывал нам о своей победе.

4

Дустдор показал нам образец ляджуара. Камень был синь и чудесен, словно вобрал в себя все небо Памира. Я положил его на ладонь, как холодное синее пламя, и задумчиво смотрел на него.

...В Индии, в древнем Иране жгли этот камень и растирали в тонкий, порошок. Смешивали порошок со смолой, воском и маслом, промывали, и тогда оседала краска тончайшей синей пылью. Лучшие художники покупали этот драгоценный ультрамарин, Ибн-Хаукал, Шехабеддин, Абулфеда, Тейфаши, Эдризи, Ибн-Батута--все старые писатели Востока говорят нам об этом. Но камень побеждает человека и живет второй жизнью-- и "Мадонна Литта" с грустью жалуется профессорам Эрмитажа, что синие цвета ее темнеют и блекнут, потому что в них выкристаллизовывается ляджуар...

Скифы носили бусы из ляджуара. О хорошем ляджуаре Скифии говорят Теофраст и Плиний. Древний мир резал из ляджуара рельефы и выпуклые фигуры. Ляджуар был излюбленным и дорогим камнем Китая. Китай украшал им чаши, шкатулки, делал из него перстни, амулеты и статуэтки. В исторические времена из ляджуара изготовлялись шарики на головные уборы мандаринов как эмблема их власти. Синий цвет его ценился так высоко, что китайское искусство окрашивало в этот же цвет любимый китайцами камень агальматолит, чтобы он был похожим на ляджуар. Монгольские караваны, проходившие великую пустыню Гоби и Ургу, доставляли ляджуар в Кяхту. И, обменивая фунт ляджуара на фунт серебра, монголы рассказывали, что волны прибивают к берегу озера Далай-Нора куски этого камня.

Почти вовсе до начала XIX века не знала употребления ляджуара Европа и очень высоко ценила его. Предметы из ляджуара насчитывались единицами. Что можно припомнить? Чашу Франциска I; стол, "блистающий драгоценными ляписами", который гости видели на свадьбе Марии Медичи и Генриха IV в 1600 году; четырнадцать предметов Людовика XIV: два кубка, три "гондолы", четыре чашки и вазы различной формы; и самый крупный кусок ляджуара -- поднос в девять с половиной дюймов--в коллекции Буало, в 1777 году.

В XVIII веке ляджуар вытеснил золото. А в XIX веке, с открытием прибайкальского месторождения, ляджуаром занялись "императорские" гранильные фабрики Екатеринбурга и Петергофа. Тонкими пластинками ляджуара, составленными из отдельных маленьких кусочков, облицовывали они ящички и шкатулки, столовые часы и колонки для шкафов.

Петергофская гранильная фабрика облицевала ляджуаром колонны Исаакиевского собора в семь аршин вышины и четырнадцать вершков в диаметре, и эта работа была произведена дважды: Монферан забраковал колонны, сделанные из прибайкальского ляджуара, и поставил их у себя в доме на Мойке, а для Исаакия был выписан ляджуар из "страны бухарской", тот афганский ляджуар, на перепродаже которого наживались эмирские богатеи-купцы. Семьдесят восемь с половиной пудов камня ушло на эти колонны.